"Борис Степанович Житков. Черные паруса (детск.)" - читать интересную книгу автора

бак и понесся дальше. Среди рева ветра громко, уверенно резанул уши свисток
комита.


12. Рифы

Команда ставила на корме косую бизань. На фок-мачте ставили марсель -
но как его уменьшили! - риф-сезни связали в жгут его верхнюю половину, и он,
как черный ножик, повис над марсом.
Красный закат предвещал ветер, и, как вспененная кровь, рвалось море
навстречу мертвой зыби.
И по этой толчее, накренясь лихо на левый борт, рванул вперед
венецианский корабль.
Корабль ожил. Ожил капитан, он шутил:
- Кажется, чересчур напугали Антония. Эти разбойники и скрягу заставят
раскошелиться.
А команда, шлепая босыми ногами по мокрой палубе, тащила с почтением
несчастную статую на место.
О пиратах никто теперь не думал. Шквал им тоже наделал хлопот, а теперь
сгустившийся кровавый сумрак закрыл от них корабль. Дул сильный ровный ветер
с запада. Капитан прибавил парусов и шел на юг, чтоб за ночь уйти подальше
от пиратов. Но корабль плохо шел боковым ветром - его сносило вбок, он
сильно дрейфовал. Высокий ют брал много ветра. Пузатые паруса не позволяли
идти под острым углом, и ветер начинал их полоскать, едва рулевой пытался
идти острее, "круче".
В суматохе аргузин забыл про Грицка, а он стоял у борта и не сводил
глаз с моря.


13. На буксире

Наутро ветер "отошел": он стал дуть больше с севера. Пиратов нигде не
было видно. Капитан справлялся с картой. Но за ночь нагнало туч, и капитан
не мог по высоте солнца определить, где сейчас корабль. Но он знал
приблизительно.
Все люди, которые правили кораблем, невольно, без всякого усилия мысли,
следили за ходом корабля, и в уме само собою складывалось представление,
смутное, но неотвратимое: люди знали, в каком направлении земля, далеко ли
они от нее, и знали, куда направить корабль, чтоб идти домой. Так птица
знает, куда ей лететь, хоть и не видит гнезда.
И капитан уверенно скомандовал рулевому, куда править. И рулевой
направил корабль по компасу так, как приказал ему капитан. А комит свистел и
передавал команду капитана, как поворачивать к ветру паруса. Матросы тянули
брасы и "брасопили" паруса, как приказывал комит.
Уже на пятые сутки, подходя к Венеции, капитан приказал переменить
паруса на белые и поставить за кормой парадный флаг.
Грицка и болгарина заковали в цепи и заперли в душной каморке в носу.
Венецианцы боялись: берег был близко, и кто их знает? Бывало, что невольники
прыгали с борта и добирались вплавь до берега.
На корабле готовили другой якорь, и аргузин, не отходя, следил, как его