"Дэвид Джерролд. В зоне сотрясения" - читать интересную книгу автора

копировать для себя всякие штучки с его стола несколько лет назад. Я не знаю
зачем. Я думала... я думала, что, может быть, это позволит мне хоть
сколько-нибудь проникнуть в суть происходящего. Эти записи, вещицы... я не
знаю, что они собой представляют. Вот взгляни на фото. Вроде этой. - Она
перетасовала фотографии. - Я думаю, это телефон. На нем кнопки как у
телефона, но выглядит он как артефакт из "Стар Трек". Он щелкает,
включается, но не работает, просто говорит "временно не обслуживается". Вот
еще одна штука, выглядит как фишка для покера, одна сторона липкая, но к
стене не прилипает, другая совершенно черная - что это, какой-то вид
"жучка"? Микрофон? Камера? Или, может быть, это хроносенсор? Смотри,
серебристые диски, пять дюймов диаметром, черт побери, что это такое?
Выглядят как дифракционные решетки. На некоторых на обороте написано:
"Memorex". Возможно, это для магнитофона, что-то вместо ленты? А
всевозможные таблетки... Я пыталась найти их названия в медицинской
энциклопедии, но их там нет. Что за, дьявол побери, "тагамет"? Или "виагра"?
Или "ксуламис"? И все остальное?
- Даты на них соответствуют времени, откуда они?
- Не всегда. Но иногда да. Самая отдаленная - две тысячи тридцать
девятый год. Но я подозреваю, он забирается и дальше. Намного дальше. Я
думаю, он получил от Калтеха временные карты локальных полей. Или, может
быть, расставил собственные датчики и сделал свои карты. Я не знаю. Но я
никогда не видела у него ничего похожего на карту. Во всем этом не много
смысла. Но опять же, как он сам говорит, если попасть, например, в тысяча
девятьсот седьмой год и показать там некоторые предметы из сегодняшнего
времени - транзисторный радиоприемник, телефон с кнопочным набором,
портативный телевизор, альбомы с пластинками, противозачаточные таблетки и
все такое - ни один из них не будет понятен для людей, живущих в то время.
Даже экземпляры журналов с новостями будут непонятны, потому что английский
язык с того времени сильно изменился. Поэтому, если Икинс перетаскивает вещи
из будущего, отстоящего от нас на тридцать, сорок и пятьдесят лет, нам это
мало что даст...
- Ты права и не права одновременно. Пятьдесят лет назад у людей не было
такого опыта развития, поэтому они не могли прогнозировать изменения,
которые принесет будущее. У нас другие перспективы, потому что перемены -
часть нашей истории. Мы привыкли жить в меняющемся мире, и мы понимаем, что
изменения станут частью нашего бытия. Поэтому мы смотрим на эти вещи иначе и
не находим их столь загадочными, пусть даже они и выходят за границы нашего
опыта.
- Однако ты говоришь примерно то же, что и я.
- Я цитирую тебя. И перефразирую. - Я смешал бумаги и фотографии. -
Ничто из этого не имеет отношения к моему делу, так?
- Не знаю. Но я подумала, что тебе имеет смысл на это взглянуть. Может
быть, это даст тебе какой-нибудь ключик к Икинсу.
Я покачал головой:
- Это доказывает лишь то, что он знает больше, чем говорит нам. Но это
нам и так было ясно.
Джорджия посмотрела на часы:
- О'кей. Мне пора. - Она встала, наклонилась ко мне и быстро
поцеловала. - Береги себя - и своего нового дружка тоже.
- Он не мой... Но она уже ушла.