"Дэвид Джерролд. В зоне сотрясения" - читать интересную книгу автора

много...
- И как часто это бывает? Мэтт уловил иронию.
- Ладно. О'кей.
Позже, когда мы убрали посуду, я быстро принял душ. Я вышел из ванной,
обвязавшись полотенцем. Мэтт взглянул на меня, потом быстро отвел взгляд. Он
пробормотал, что хотел бы как следует отмокнуть, и поспешил в ванную. Я
услышал звуки льющейся воды. Потом Мэтт просунул голову в дверь:
- А где полотенца?
- В шкафу, в коридоре. На верхней полке. Держи. - Я кинул ему желтые
полотенца. - Что-нибудь еще?
- Вроде нет.
Но на меня он по-прежнему не смотрел.
- Отлично. Я иду спать. У меня встреча утром. Когда я вернусь, устроим
тебе нормальную кровать.
- Угу. Хорошо. Спасибо. Мэтт исчез в ванной.
Я люблю спать при открытых окнах. Здесь, на Мэлроуз, ночи иногда
душные, иногда ветреные, а иногда просто холодные. Когда ветер дует с моря,
он приносит влагу, иногда воздух неподвижен и пахнет жасмином. Сегодня
господствовал холодный ветер, разгонявший остатки облаков после пасмурного
дождливого дня. Пахло свежестью. Завтра будет ясный день.
Я улегся в кровать и некоторое время слушал, как вода капает с крыши
здания, как проносящиеся мимо автомобили с всплеском рассекают лужи...
городская жизнь шумела где-то вдалеке, и мне почудилось даже неясное
звучание музыки. Потом я встал, вышел в коридор, вытащил из шкафа запасное
одеяло и кинул его на диван. Мэтту пригодится.
Снова вернулся в постель и прислушался к разноголосице собственных
мыслей. Мэтт попал в точку, указав на то, что я, конечно же, понимал и в чем
не желал признаваться. Я не смогу идентифицировать преступника до тех пор,
пока не позволю ему кого-нибудь убить.
Некоторое время я обдумывал, как поступили бы на моем месте другие
детективы из агентства. Долго размышлять не пришлось, в принципе, я знал
ответ. Они спасли бы Вейса и проигнорировали дюжину остальных, потому что
только семья Вейса платила за работу. Вот почему Джорджия дала это задание
мне. Она понимала: я пойду по другому пути. Джорджия знала, что меня не
удовлетворит спасение только одного мальчишки. Ей были хорошо знакомы мои
рассуждения: никого нельзя бросать в беде.
И не важно, понимает это кто-нибудь или нет, но сейчас здесь - все как
на войне.
Эти парни ощущали, что живут на вражеской территории. Как преступник
вздрагивает от ночного стука в дверь, так и они боялись всего на свете -
преследований на работе, намеков со стороны друзей, соседских сплетен и
прочих дерьмовых штук.
Эти тихие нежные мальчики, в начале своего жизненного пути - милые,
веселые, шаловливые и даже невинные, но потом бремя отверженных разъедает их
души. Чем старше они становятся, тем тяжелее их ноша. День ото дня они
учатся быть скрытными, их души переполняются горечью и раздражением, а в
голосах звучат яд и неприкрытая злоба. Постой в баре и понаблюдай за тем,
что отражается в глазах геев; ночь за ночью их терзают мучительная обида и
гнев. Почему мы должны прятаться? Притворяться? Вопрос: что со мной не
так? - для них уже позади. Очень скоро он превратится в другой вопрос: что