"Дэвид Джерролд. В зоне сотрясения" - читать интересную книгу автора

слишком черные. Он их красит. О'кей, пятьдесят с хвостиком. Джино похож на
грека. Он вручает мне красный билет из барабана, анонимный номер, вроде
того, каким пользуются в кинотеатрах. На него можно взять одну содовую.
Джино растолковывает мне правила. Этот клуб для тех, кому есть восемнадцать
лет, и старше. Никаких наркотиков и алкоголя. Если загорается белый свет,
это значит, танцы заканчиваются.
Во дворике у входа толпились подростки, только парни. Одни хихикают,
другие серьезны. Некоторые стоят группами, а некоторые, встретившись
глазами, в смущении отворачиваются. Часть народа молча, угрюмо сидит на
тяжелых скамьях вдоль стен. Чего они там высиживают на скамейках? Может, они
таким образом размножаются?
Дворик примыкает ко второму зданию, искусно спрятанному на задах
арт-галереи. С улицы его не видно. Совсем. Внутри еще темнее, чем снаружи.
При беглом осмотре обнаруживается бар с сандвичами и колой; в одном углу -
бильярдный стол, в другом - пейнтбол. Музыкальный автомат играет песню
Дайаны Росс и "Supremes".[34] Некоторые из мальчиков фальцетом подпевают.
Звучит "Дитя любви". На площадке для танцев никто не танцует. Все смущаются,
как в гимнастическом зале.
Медленно скольжу взглядом по лицам собравшихся - почти никого старше
двадцати пяти. Большинство парней - "девочки", в основном из средней школы,
есть и постарше - из колледжа. Некоторые стремятся быть мужеподобными,
некоторым наплевать. Очень часто они встают и уходят вместе, по двое, по
трое. Я слушаю разговоры, по большей части сплетни. Немного отчаяния.
Страсти. Рассуждения. Надежды. И обычный треп про одноклассников, учителей,
школу, кино и... Шона Кэссиди.
Кто позади меня говорит кому-то:
- Пойдем в "Стампед".
- Что такое "Стампед"?
- Ты никогда там не был? Пойдем. Я выхожу за ними. Осторожно.
"Стампед" на Санта-Монике, на углу с Фэрфакс. Это пивной бар. Внутри он
декорирован как улица из вестерна. На навесе из дранки вокруг бара - шкура
пумы. От ламп "черного света" на белых футболках специфические отблески.
Пьющая толпа молодежи всех возрастов. Все пути ведут в маленький дворик за
баром. Местечко полно "мальчиков", которые стоят и глазеют друг на друга и
при этом делают вид, что совсем не смотрят, однако глазеют, грезят, желают,
вожделеют. Кое-кто из них пристально изучает мое лицо, я равнодушно киваю, и
они отворачиваются. Музыкальный автомат играет "Свет моего огня" Джима
Моррисона. Если "У Джино" - средняя школа, то в "Стампеде" - первый год
колледжа. "Мальчики" здесь немного больше похожи на мальчиков, но все так же
кажутся слишком юными.
Я уже догадываюсь, что они собой представляют - незавершенный материал.
Они не знают, кто они. Они еще не окунулись по уши в грязь, кровь и дерьмо.
В них никто не стрелял. Две парочки идут к дверям, жены по-хозяйски держат
под руки мужей. Несколько гомосексуалистов обмениваются взглядами. Эти
пары - туристы. Посетили зоопарк, причудливое шоу. Никогда прежде не видели
гомиков. Кто-то позади меня злобно шепчет:
- Эти добропорядочные муженьки вернутся сюда на следующей неделе. Уже
без своих рыбок. Так всегда бывает.
В паре кварталов к западу - другой бар. "Ржавый гвоздь". Все то же
самое, может быть, толпа погрубее и немного старше. В паре кварталов к