"Стефан Жеромский. Бездомные" - читать интересную книгу авторакогда пани Невадзкая взглянула на него, заговорил:
- Я родом из Варшавы, из самой Варшавы. И притом из самых вульгарных Юдымов... - Как так? - Мой отец был сапожником, притом скверным сапожником, на Теплой улице. На Теплой улице... - повторил он с болезненным удовлетворением. Наконец-то ему удалось избежать зыбкой почвы и разных учтивых деликатностей, в чем он не был силен и чего чрезмерно боялся. Дамы умолкли и медленно двигались, равномерно шелестя платьями. - Очень, очень рада... - спокойно проговорила Невадзкая, - что случай доставил мне такое приятное знакомство. Вы, значит, изучали здесь все произведения искусства? Ну разумеется, постоянно живя в Париже... Весьма вам признательны... - "Амур и Психея" находятся, кажется, в другом здании, - сказала панна Подборская. - Да, в другом... Мы пройдем двором. Выйдя из зала, пани Невадзкая обратилась к Юдыму и сказала с некиим суррогатом любезности: - Вы так резко сказали о профессии отца, что я чувствую в этом прямо-таки укор себе. Поверьте, спрашивая о каких-то там родственных связях, я не намерена была причинить вам неприятность. Просто-напросто привычка старой бабы, долго прожившей и повидавшей множество людей. Правда, очень приятно столкнуться с человеком, личность которого напоминает вам о былых событиях, людях, обстановке. Но насколько же приятней, насколько... приятней... спросила, щуря глаза, младшая из барышень Оршенских. - Башмаки, преимущественно башмаки, причем довольно редко, когда бывал в сознании, ибо чаще всего он делал пьяные скандалы где ни попало. - Ну, в таком случае у меня окончательно не укладывается в голове, каким чудом вы стали врачом, да еще в Париже! Панна Подборская метнула на спутницу взгляд, полный отчаянного стыда. - В том, что вы нам о себе сказали, - заговорила старая дама, - я вижу много, очень много храбрости. Право, мне впервые пришлось услышать такую речь. Я, знаете ли, господин доктор, стара и видела самых различных людей. И всякий раз, как мне приходилось общаться с... личностями, не принадлежащими к хорошему обществу, с лицами... одним словом, с людьми, которых - правильно или неправильно, в это я не вхожу, - называют плебеями, эти господа всегда старательно пытались избежать вопроса о своей родословной. Приходилось, правда, видеть и таких, - добавила она в некотором раздумье, - которые в какой-то период своей жизни, обычно в молодости, с пафосом признавались в крестьянском или там еще каком-нибудь происхождении, но потом эта их демократично-кичливая правдивость не только слетала с них без остатка, но еще вместо нее появлялись гербы, налепленные на дверцы кареты, если судьбе угодно было поставить ее перед их подъездами. Юдым насмешливо улыбнулся. Несколько шагов он прошел молча, а затем обратился к панне Подборской: - Какое же впечатление произвела на вас Венера Милосская? - Венера... - сказала брюнетка, словно этот вопрос пробудил ее от неприятного сна. Краска залила ее лицо, тотчас исчезла и сосредоточилась на |
|
|