"Стефан Жеромский. Сизифов труд " - читать интересную книгу автора

называется это спокойное, скучное пространство, он без колебания ответил бы,
что это имя существительное.
Целых два месяца ни отец, ни мать не навещали Марцинека. Его решили
закалить, дисциплинировать, не развивать в нем склонности к телячьим
нежностям. Один только раз пани Веховская повела Боровича и Юзю на прогулку.
По дороге, проложенной в глубоком снегу, они пошли за деревню, поднялись на
гору, поросшую старым лесом. На опушке леса особняком высились огромные
пихты, бросавшиеся в глаза даже с большого расстояния. Был чудесный морозный
день; в чистом воздухе видны были далекие-далекие окрестности. Остановившись
возле этих одиноких пихт, Марцинек бросил взгляд на юг и увидел гору, у
подножия которой были расположены Гавронки, где он родился и вырос. На фоне
однообразной снежной пелены выделялись темно-голубым цветом сплошные заросли
можжевельника. Горб вершины четко рисовался на розовеющем с запада небе.
Мальчик вдруг громко и от всего сердца заплакал.
Длинная, ворчливая, полная непонятных выражений нотация учительницы
увенчала эту единственную прогулку Марцина.
В первых днях марта пан Веховский, вернувшись из соседнего местечка,
привез известие, от которого, можно сказать, содрогнулись стены школьного
здания. С обмерзшими усами вошел он в комнату и, не стряхнув даже снег с
сапог, сказал:
- На этой неделе приедет инспектор!
В его голосе было нечто до такой степени странное и ужасающее, что
затрепетали все присутствующие, не исключая Марцинека, Юзи и Малгоси, хотя
они не могли понять, что, собственно, эта фраза может означать.
Пани Веховская побледнела и качнулась на стуле. Ее большие жирные губы
вздрогнули, а руки беспомощно упали на стол.
- Кто тебе сказал? - спросила она сдавленным голосом.
- Да Палышевский, кто же еще? - ответил учитель, разматывая шарф.
С этого мгновения во всем доме воцарились тревога и молчание.
Малгося, неведомо почему, ходила на цыпочках. Юзя целыми часами горько
плакала по углам, а Марцинек с ужасом и не без некоторого любопытства ждал
каких-то сверхъестественных явлений.
Учитель почти целыми днями держал деревенских ребятишек в школе и
наскоро учил их отвечать на приветствие "здорово, ребята!" и хоровому пению
"Коль славен". Михцика же и Пентека обучал искусству перечисления всех"
членов царствующего дома. Внедрению этих знаний сопутствовала удвоенная
порка.
Марцинек, съежившийся у своего окна, ежеминутно слышал крикливый плач,
тщетные мольбы и тотчас вслед за этим стереотипное и неизменное:
- Ух, не буду, не буду! Никогда в жизни не буду! Ух, господин учитель,
не буду!..
По вечерам пан Веховский иной раз до поздней ночи приводил в порядок
школьные журналы, ставил ученикам отметки и невообразимо каллиграфическим
почерком писал так называемые "ведомости". Глаза его покраснели, усы еще
больше обвисли, щеки впали, а кадык от непрестанного проглатывания слюны был
все время в движении. По деревне поползли глухие слухи: приедет начальник!
На основе этого слуха возникали странные догадки, почти легенды.
Все эти россказни собирала и приносила в школьное здание Малгося и
нашептывала их на ухо Боровичу и Юзе, внушая им все больший ужас.
В школьном помещении произвели генеральную уборку: с пола скребком