"Джером Клапка Джером. Трое в лодке, не считая собаки (пер.М.Силантьев) " - читать интересную книгу автора

которые сидят и ничего не делают, когда работаю я.
Как-то раз я жил с человеком, который доводил меня таким образом до
исступления. Развалится себе на диване и будет таращиться, день напролJт,
как я занимаюсь делами, провожая меня глазами по комнате, куда бы я ни
направился. Он говорил, что моя возня действует на него поистине
благотворно. Он говорил, что она заставляет его осознавать тот факт, что
жизнь - не праздная дрJма, чтобы зевать и томиться от скуки, но
благороднейшая задача, полная долга и суровой работы. Он говорил, что теперь
часто задаJтся вопросом - как же он перебивался раньше, пока не встретил
меня, не имея возможности смотреть на то, как кто-то работает?
Нет, я не таков. Я не могу сидеть сиднем и наблюдать, как кто-нибудь
надрывается. Мне нужно встать, мне нужно руководить, мне нужно прохаживаться
вокруг, засунув руки в карманы, и говорить ему, что и как. Это всJ моя
натура такая уж энергичная. Ничего уж тут не поделаешь.
Однако я смолчал и стал паковаться. Пришлось потрудиться больше, чем я
сначала прикинул, но с саквояжем я всJ-таки справился, уселся верхом и
перетянул ремнJм.
- А ботинки ты не собираешься класть? - спросил Гаррис.
Я оглянулся и обнаружил, что забыл положить ботинки. Вполне в духе
Гарриса. Не мог, конечно, и слова сказать, пока я не закрыл саквояж и не
затянул его. А Джордж захихикал - этим своим раздражающим, глупым,
придурочным идиотским хихиканьем. Они доводят меня до исступления.
Я открыл саквояж и уложил ботинки. И тут, только-только собрался я
закрыть его снова, как меня осенила ужасная мысль. А зубную щJтку я
положил?! Просто не понимаю, как оно так получается, только я никогда не
знаю, положил я зубную щJтку или не положил.
Зубная щJтка - это такая штука, которая преследует меня, когда я
куда-нибудь еду, и превращает мою жизнь в напасть. Ночью мне снится, что я
забыл еJ положить; я просыпаюсь в холодном поту и встаю, чтобы еJ отыскать.
А утром я кладу еJ в чемодан, ещJ не почистив зубы, и мне приходится
вываливать всJ назад, чтобы эту сволочь достать. И каждый раз получается
так, что сначала я выверну весь багаж, а она будет самой последней. Потом я
уложу всJ заново, а про неJ забуду, и в самый последний момент мне придJтся
мчаться за щJткой наверх, и везти на вокзал, завJрнув в носовой платок.
Разумеется, мне и сейчас пришлось вывернуть всJ, что вообще
выворачивалось, и, разумеется, я ничего не нашJл. Я перетряс все наши вещи
до состояния, в котором они должны были находиться прежде, чем был сотворJн
мир и когда властвовал хаос. Само собой разумеется, щJтки Джорджа и Гарриса
мне попадались раз по восемнадцать, и не было только моей. Я стал укладывать
вещи обратно, одну за другой, поднимая каждую и перетряхивая. ЩJтка
оказалась в ботинке. Я перепаковал всJ заново.
Когда я закончил, Джордж спросил, положил ли я мыло. Я сказал, что мне
наплевать, положил я мыло или не положил. Я с силой закрыл саквояж и
перетянул ремнJм. Правда, выяснилось, что я сунул туда кисет, так что
пришлось открывать его снова. В общем, с саквояжем было покончено в пять
минут одиннадцатого. А ещJ оставались корзины. Гаррис заметил, что выезжать
нам через каких-нибудь двенадцать часов, и что остальное, наверно, пусть
лучше доделают они с Джорджем. Я согласился и сел. Теперь делали ход они.
Принялись они беззаботно, очевидно, намереваясь показать мне, как это
делается. Я не стал комментировать. Я только ждал. Когда Джорджа повесят,