"Джером К.Джером. Вечерняя прогулка джентельмена" - читать интересную книгу автора

удовольствием бы выпил. Вечер непогожий, моросит дождь.
"Благодарю вас, сэр!" - сказала кухарка, и мы с нею вышли.
Загородный дом - это загородный дом, и если те, кто в гостиной, все
время говорят на повышенных тонах, тот, кто на кухне, сам того не желая, все
и услышит.
Они много толковали про "пятнадцать суток", которые, как заявлял мистер
Пэрэбл, он готов отсидеть сам, а мисс Дортон убеждала его этого не делать,
потому как если он это сделает, то это заставит восторжествовать всех врагов
человечества. Тут мистер Пэрэбл что-то заметил по поводу "человечества", но
я не расслышала, что именно, но что бы это ни было, его слова повергли в
слезы мисс Дортон, а мисс Балстроуд обозвала мистера Пэрэбла "слепым
Самсоном", позволившим подосланной врагами интриганке и распутнице себя
остричь.
Для меня это все была сущая китайская грамота, тогда как кухарка жадно
ловила каждое слово, и когда она вернулась, подав им кофе, то не проронила
ни словечка, только прилипла к двери, прижав ухо к замочной скважине.
Призвал всех их утихомириться мистер Куинси, после чего пустился
объяснять, что если бы им удалось отыскать какого-то там джентльмена и
убедить его, чтоб тот признал, что первым затеял потасовку, тогда бы все
прекрасно уладилось. Мистер Куинси заплатил бы штраф в сорок шиллингов, а
имени мистера Пэрэбла никто и нигде не упомянул бы. Если же этого человека
найти не удастся, то мистер Пэрэбл, как считал мистер Куинси, должен сам
отсидеть свои пятнадцать суток.
"Я уже сказал вам, - говорит мистер Пэрэбл, - и повторяю еще раз, что
не знаю имени этого человека, мне нечего вам больше сказать!"
"Мы не просим вас называть его имя, - говорит мистер Куинси. - Назовите
нам имя той, с которой вы танцевали танго, а остальное уж наша забота!"
Я видела лицо кухарки: сама несколько заинтересовавшись происходящим, я
также подошла поближе к двери. Она стояла ни жива ни мертва.
"Мне очень жаль, - говорит мистер Пэрэбл, слегка растягивая слова, - но
я не буду называть ее имени, чтоб не впутывать ее в это дело".
"Никто и не собирается ее впутывать, - говорит мистер Куинси. - Просто
узнаем у нее имя и адрес того джентльмена, кому так не терпелось проводить
ее домой".
"Кто он? - спрашивает мисс Балстроуд. - Ее муж?"
"Нет, - отвечает мистер Пэрэбл, - не муж."
"Так кто же он? - спрашивает мисс Балстроуд. - Ведь должен же он ей
кем-нибудь приходиться! Может, это ее жених?"
"Я готов сам отсидеть причитающиеся мне пятнадцать суток, - заявляет
мистер Пэрэбл. - После двухнедельного отдыха я выйду посвежевшим и
обновленным!"
Кухарка отходит от двери с улыбкой, от которой ее личико становится еще
краше, и, вынув из буфетного ящика бумагу, принимается писать какое-то
письмо.
Они там в гостиной протолковали еще минут десять, а после мистер Пэрэбл
сам их и выпроводил, даже по дорожке чуть-чуть с ними прошелся. А когда
пришел, мы услышали, как он принялся расхаживать взад-вперед по комнате.
Кухарка же к тому времени написала письмо, надписала конверт и положила
его на стол; там оно и осталось лежать.
"Джозефу Анионсу, эсквайру, - читаю я на конверте. - Аукционисту и