"Джером К.Джером. Школьные годы Поля Келвера" - читать интересную книгу автора

трости, белые и тонкие, как у женщины, я принял бы его за капитана, - их
тогда часто можно было встретить в этих местах. Он повернулся и посмотрел
на меня. Мне показалось, что под его седыми усами шевельнулась улыбка, и я
невольно подвинулся чуть ближе.
- Простите, сэр, - сказал я немного погодя, - не скажете ли вы, который
час?
- Без двадцати восемь, - ответил он, взглянув на часы. Его голос
произвел на меня еще более сильное впечатление, чем его мужественное лицо.
Я поблагодарил его, и мы снова замолчали.
- Где ты живешь? - неожиданно повернулся он ко мне.
- Совсем рядом, вон там, - махнул я рукой в сторону торчавших на
горизонте труб, - я могу гулять до половины девятого. Я так люблю этот
парк, - добавил я, - я часто прихожу сюда по вечерам!
- А почему тебе здесь нравится? - спросил он. - Расскажи мне.
- Не знаю, - отвечал я, - я здесь, думаю.
Я не мог понять, что со мной. Обычно в присутствии чужих я становился
застенчивым и молчаливым, но магическая сила его веселых глаз, казалось,
развязала мне язык.
Я сказал ему, как меня зовут, и рассказал, что мы живем на улице, где
вечно царит страшный шум и где совсем нельзя сосредоточиться и подумать
даже по вечерам, когда в голове начинают бродить всякие мысли.
- Мама не любит сумерки, - сообщил я, - в сумерках ей всегда хочется
плакать. Но, знаете, мама, она... она уже не очень молода, и у нее много
забот. Наверно, поэтому так и получается!
Он положил свою руку на мою. Теперь мы сидели совсем рядом.
- Бог создал женщин слабыми, чтобы научить нас, мужчин, нежности, -
сказал он. - Ну, а ты, Поль, ты любишь сумерки?
- Да, - отвечал я, - очень! А вы?
- А почему тебе нравятся сумерки? - спросил он.
- О, - ответил я, - ко мне приходят всякие мысли!
- Какие же мысли?
- О, я сочиняю! - признался я. - Когда я вырасту, я хочу стать
писателем и писать книги.
Он взял мою руку и крепко пожал, а затем сказал:
- Я тоже пишу книги.
И тогда я понял, почему меня потянуло к нему.
Так я впервые в жизни узнал, как радостно обсуждать профессиональные
вопросы со своим собратом по ремеслу. Я назвал ему своих любимых писателей
- Скотта, Дюма и Виктора Гюго, и к своему удовольствию узнал, что это и
его любимые писатели; он согласился со мной и в том, что лучше всего
рассказы о настоящей жизни, где люди не говорят, а действуют.
- Вы знаете, когда-то я читал разные глупости, - сознался я, - рассказы
об индейцах, и все в таком роде, но мама сказала, что я никогда не смогу
стать писателем, если буду читать такую ерунду.
- То же самое будет открываться во всех случаях жизни, Поль, - ответил
он. - Приятные вещи редко оказываются для нас полезными. А что ты читаешь
теперь?
- Сейчас я читаю пьесы Марло и "Признания" де Квинси, - сообщил я ему.
- К ты их понимаешь?
- Да, как будто, - ответил я. - Мама говорит, что когда я вчитаюсь, они