"Сильви Жермен. Дни гнева " - читать интересную книгу автора

красотой и наделен богатством. Поражен, точно ударом молнии, мгновенно и
страшно. С тех пор в его сердце вошло нечто прежде неведомое; вошло, пустило
цепкие, узловатые корни и обвило его, как плющ с горьковатым дурманящим
запахом. Он был поражен красотой, и эта красота имела привкус ярости. Всю
дальнейшую жизнь преследовал его этот привкус.
Жениться еще раз он не стал. Не хотел снова брать женщину в дом. Отверг
все предложения, которыми засыпали его со всех сторон. Раз и навсегда он уже
избрал себе супругу, вечную возлюбленную. И выбор его был столь же необычен,
бесповоротен и решителен, сколь и нереален. Не он сам, а судьба сделала этот
поистине безумный выбор.
Став богачом, он нанял вести хозяйство одну старуху. Ее прозвали Зыбка:
голова у нее вечно качалась на плечах, как люлька или маятник. О брачных же
узах он думал только в связи с сыновьями. Старшего, Эфраима, он собирался
женить на дочери Корволя - Клод. И ждал лишь, чтобы оба они достигли
подобающего возраста. Оставалось каких-нибудь два года. Что же до младшего,
Марсо, то и ему со временем Амбруаз намеревался подобрать супругу
соответственно новому положению в обществе.
Но особенно лелеял он мысль о союзе Эфраима и Клод Корволь. То была его
заветная мечта. Завладеть добром Венсана Корволя, всеми тремя его лесами,
Эфраиму было мало, он желал отобрать у него еще и дочь, вырвать ее из
родительского дома на берегу Йонны и запереть здесь, в лесной глуши. Желал
поглотить само имя Корволей, слить его со своим. Правда, у Корволя был еще и
сын, Леже, но такой хилый и хворый, что продолжателем рода ему явно было не
дано стать - по всему судя, он никогда не смог бы произвести на свет ни
единого отпрыска. Вот почему, когда Эфраим объявил отцу о своем решении
взять в жены не ту, что была ему предназначена, а рыхлую громадину с
Крайнего двора, Амбруаз пришел в ярость. Это было не просто ослушание, а
предательство, оскорбление.
Грабеж. Его ограбили, украли имя Корволей; отняли добычу, которую он
подстерегал почти пять лет. Он и слышать не хотел о желании Эфраима,
пригрозил проклясть его и лишить наследства. И все-таки этот брак состоялся.
Все свершилось очень просто и быстро. На хуторе выпекали хлеб дважды в
месяц. Эфраим влюбился в Толстуху Ренет в день первой октябрьской выпечки, а
на другой день после второй, в том же октябре, женился.
Дело было так: как-то раз Эфраим пошел на Крайний двор. Эдме слыла
умелой травницей и мастерицей приготавливать целебные мази, а Марсо Мопертюи
накануне сильно обжег ногу выпавшей из очага головней. Он хотел сапогом
закатить ее обратно, но у него загорелась подошва, обгорела до мяса ступня.
От боли он не мог заснуть всю ночь. Наутро Зыбка и послала Эфраима за
лекарством к Эдме - сама она не отходила от больного. Эфраим явился на
Крайний двор ранним утром. Еще не рассвело, но кухонное окно уже светилось.
Эдме растапливала печь, чтобы ставить в нее замешанный на заре хлеб. На
кухне Эфраима обдало теплом, он увидел плясавшие по стенам широкие алые
отблески печного пламени - Эдме только что разожгла ветки дрока и хворост.
Сухие сучья потрескивали, тонкие веточки изгибались, раскалялись, становясь
из красных ослепительно желтыми, и рассыпались мелкими, как кристаллики
соли, оранжевыми и золотыми искрами. Эдме, с блестящим от пота лицом,
закатанными почти до плеч рукавами, колдовала над гудящим печным жерлом. На
большом столе были расставлены плетеные формы, наполненные тестом. У самой
печи, на скамье, лежала, опершись на локти, Толстуха Ренет. Личико ее было