"Валерий Язвицкий. Иван III - государь всея Руси (Исторический роман в 5 книгах, кн.1-3) " - читать интересную книгу автора

ложились отдыхать, а они вдвоем, без нянек и мамок, бродили по всему
княжому двору, где хотели, только за ворота не смели выйти.
Но на этот раз в бабкиных подклетях Данилки не оказалось, а сидели за
столом у самой переборки у солныша, у бабьего стряпного угла, Дуняха с
отцом да сторож-звонарь с ними, старый Илейка. Перед ним была сулея с
водкой да ендова с крепким медом: у ключника для гостя Дуняха вымолила.
Свой он, ключник-то, из капустинских.
- А, княжич! - весело крикнул тот самый старик, что утром бранился с
дворецким. - Милости просим, здравствуй, голубок! Садись с нами за стол,
чем богати, тем и ради. А я, вишь, ежели на дворе, то на солнышке, а ежели
в избе, то поближе к солнышку! Садись к нам, соколик...
Иван перекрестился на образ в красном углу, поздоровался и присел на
скамью возле Дуняхи.
- Вот я тобе и скажу, - продолжал Дуняхин отец, - дворянин-то утресь
кричал, что я-де, староста из села Капустина, опять поруху учинил
государеву делу! А тивун-то* капустинской где?! Ты все, Дуняха, молодой
княгине обскажи. Тивун-то все на меня, а мужиков нет, парубков нет - нет
мне ни от кого помочи...
_______________
* Т и в у н, тиун - управитель княжой (дворцовой) волостью, сельский
староста и судья.

Он замолчал, выливая в деревянную чарку Илейки остатки водки.
- Будя, Кузьмич, а то шумен стану, - улыбаясь, отнекивался Илейка, а
сам тянул к себе чарку.
- Пей, Петрович, за здравие нашего князя, - продолжал, пьянея уже,
Кузьмич, - а я еще медку пососу. Эх, хорош едреной, крепкой медок, не хуже
водки. Эко ста дело-то! А тивун-то у нас - не дай боже! Такой нечунай* -
никакой от него ни ласки, ни помочи не жди...
_______________
* Н е ч у н а й - неучтивен, грубый.

- Сие, как татары говорят, <ни сана, ни мана!>*, - промолвил Илейка,
ставя на стол пустую чарку. - Есть такие. Ни сиротам, ни князю от их добра
нет. Ну, да как бог. Небось, Кузьмич, правда сама себя очистит. Правды и
Мамай не съел...
_______________
* <Ни тебе, ни себе!>

Илейка замолчал, опустив захмелевшую голову, но тотчас же
встрепенулся и заговорил горестно:
- Отец еще мне при смерти приказывал: держись Москвы, как вошь
кожуха. В тепле и в сыче будешь, и татарин тебя не тронет! Ан Улу-Махмет
Москву один раз ограбил, теперь опять идет...
- Князи виновати, - мрачно выговорил Кузьмич. - Сказано: за княжое
согрешение бог всю землю казнит! Князи-то наши волками грызутся, ладу у
них нет, а без ладов и кадки не соберешь...
- Как подумаешь умом - и головушка кругом, - поддержал Илейка. -
Поганым же того и надобно - прут на Москву, убивают, грабят, христианство
в полон берут...