"Карл Ясперс. Стриндберг и Ван Гог" - читать интересную книгу автора

всю безнадежность этой действительности... Мой пылающий мозг бешено работал,
тысячи мыслей возникали в одну минуту, уже заглушенные воспоминания
всплывали вновь, тесня и преследуя друг друга. В этом смятении меня вдруг
охватила какая-то боль, похожая на зубную, которой я не мог бы ни определить
место, ни подыскать названия. И чем дальше в море уходил пароход, тем больше
возрастало мое внутреннее напряжение... я чувствовал, что почва ушла у меня
из-под ног, и одиночество вливало в меня какой-то неопределенный страх перед
всем и вся". Он спросил себя: "А что, собственно, заставляет тебя уезжать? И
кто был бы вправе упрекнуть тебя за твое поведение, если бы ты вернулся?..
Никто! И все же!.. Стыд, насмешки, честь! Нет, нет, я должен оставить всякую
надежду! Да и корабль до Гавра нигде не пристанет. Значит, мужайся и -
вперед!" Путешествие должно было продлиться десять дней. Он заснул, словно
потерял сознание. "... Когда я проснулся, я не помнил никаких снов, но одна
навязчивая идея преследовала меня, словно она была внушена мне во время сна:
увидеть баронессу или сойти с ума". Он вскочил, сотрясаемый ознобом. Пейзаж,
который он видел, - разбросанные там и сям острова и скалистые берега - был
ему уже незнаком. Но вот показался знакомый морской курорт, подошла шлюпка
лоцмана, машина остановилась. "Тигриными прыжками взлетел я на вахтенный
мостик, решительно предстал перед капитаном парохода и закричал: - Вы
немедленно высадите меня с корабля... - или я сойду с ума... Через пять
минут я сидел в лоцманской шлюпке... Я обладаю замечательной способностью
становиться, когда хочу, слепым и глухим. Я проделал путь до отеля, не
увидев и не услышав ничего, что могло бы задеть мое самолюбие, - ни взглядов
лоцманов, показывавших, что они знали мою тайну, ни оскорбительных замечаний
человека, который подносил мой багаж... Был ли я сумасшедшим или нет? Была
ли опасность этого уж так велика, что надо было немедленно сходить с
корабля?.. Словно ученый, исследовал я аналогичные случаи, происходившие в
моей жизни". Кое-что из того, что приведено выше, он описал еще раз. "Я
пришел к убеждению, что, по крайней мере в какие-то мгновения, я переживал
болезненное нарушение психики. Что мне было делать?" Посылать сообщение?
Лгать? "Мне хотелось отыскать в лесу какую-нибудь нору, спрятаться там и
околевать, подобно дикому зверю, почувствовавшему приближение смерти... Я
бросился в чащу, высокие деревья становились все мощнее, и их шелест
приобретал все более низкий тон. На краю отчаяния, в пароксизмах боли я
взвывал в голос, и слезы катились у меня из глаз. Словно лось в гоне, я
растаптывал каблуками грибы и мхи, вырывал молодые побеги можжевельника,
налетал на деревья! Чего я хотел? Я не смог бы этого сказать! Какой-то
неукротимый огонь пылал в моей крови; какое-то безграничное желание вновь
видеть ее охватило меня... И теперь, когда все было кончено, я хотел
умереть, потому что жить без нее я уже не мог! Но с хитростью, обычной у
безумных, я хотел погибнуть как-то по-хорошему, заработав какое-нибудь
воспаление легких или что-нибудь подобное: я мог бы тогда неделями лежать в
постели, мог снова ее увидеть, мог проститься с нею, целуя ее руки". Он идет
к морю. "С внимательной аккуратностью, никак не выдававшей моего мрачного
намерения, я разделся; одежду мою я спрятал под корнями ольхи, а часы
положил в выемку скалы. Дул холодный ветер, и вода в это время, в октябре,
наверное, была лишь на несколько градусов выше нуля". Он бросился с головой
в воду и поплыл в открытое море; когда силы иссякли, он вернулся. Нагой и
мокрый, он уселся на скале там, где ветер обдувал ее сильнее всего.
"Наконец, я решил, что уж этого довольно, и поскорее оделся". Он послал