"Александр Яшин. Сирота (повесть)" - читать интересную книгу автора

Павел слезает с лошади, чтобы поднять узелок, и видит, что грязь на дороге -
тоже деньги. Он собирает их - мокрые, мятые рублевки и десятки - и
развешивает на оглоблях, на ободах колес, на дуге, как выстиранное белье для
просушки.
Деньги подсыхают, он заполняет ими все карманы. А Людмила
Константиновна говорит ему, протягивая расходную ведомость:
- Распишитесь, пожалуйста, это же деньги. Просто распишитесь!
...Между тем тарантас потянуло под откос, лошадь напряглась, Людмила
Константиновна и девушка-возница изо всех сил стали помогать ей.
И вот девушка, которая нравилась Павлу, вдруг рявкнула на него:
- Вылезай, раззява, ваше благородие! Ямочка на ее подбородке заляпана
грязью. Павел выскочил на дорогу и стоит по колено в грязи, не зная, что ему
делать.
-- До дыр просидел свою сидальницу! - продолжает ругаться девушка.- Еще
один начальничек растет, не хватает их нам!

На следующий день после обеда отдыхающие опять устраивались на веранде,
и Павел захотел, чтобы ему снова помогли забраться в спальный мешок.
- Дует! - крикнул он няне, пожелавшей всем хорошего отдыха.
- Застегнуться надо.
- Как же я застегнусь, руки-то в мешке?
- А как другие застегиваются? - удивленно спросила старушка.
- Я в мешках никогда не спал. У нас в мешках только картошку хранят.
На плетеном лежаке недалеко от Павла поднялась рыжебородая, рыжебровая
голова.
- Слушай ты, начальничек! У тебя травма, ну и лежи спокойно.
- Я и лежу.
- Спокойно лежи, не картошка, не рассыплешься. Ишь нервный какой.
- Ну нервный, и что? - не испугался Павел.
- А то! Рано привередничать начал.
- Тебе хорошо говорить.
- А тебе плохо?
- Плохо. Я всю жизнь без отца, без матери рос.
- После войны, может, половина людей так выросла. Ты один, бедный,
обижен! Наверно, давно уже за девками бегаешь...

* * *

Доить коров, конечно, нелегко, особенно если их много, убирать двор
лопатой и вилами тоже не сладость, а носить утром и вечером воду на
коромысле, да греть ее, да разливать пойло по корытам - от этого одного за
один год можно сгорбиться. Но, пожалуй, тяжелее и надоедливее всего - каждый
вечер бегать за коровами на выпас. Если бы только раз в неделю, ну, на худой
конец, два раза, а то ежевечерне, да по одним и тем же местам. Обрыдло!
Нюрку еще выручали молодые ноги, а пожилым напарницам ее было просто
невмоготу.
Так велось от века: по утрам подоенных коров выгоняли из оград на
улицу, иногда провожали их до околицы, а дальше они шли, позвякивая
колокольцами, уже одни, без пастухов, и кормились до вечера, разбившись на
небольшие стада.