"Александр Яшин. Сирота (повесть)" - читать интересную книгу автора

Поддержал Павла и председатель:
- Народ воспитывать надо, а потом уж по трудодням, Пашутка правильно
мыслит!
Павел не очень понимал, за какие мысли его похвалили, но раз хвалят
старшие, значит, он сказал то, что надо, и Васютка оказался в дураках.
Окончить семилетку Павел не смог. Хотели его оставить на второй год и в
шестом классе, но не решились: Мамыкин считался уже переростком. Тогда
учителя договорились устроить его в ремесленное училище в ближнем городке и
попросили Павла вызвать на совет кого-нибудь из родственников.
Приехал Шурка.

* * *

Здоровый, сильный Шурка постепенно втягивался в колхозную работу на
положении взрослого и становился как бы главой семьи, хотя сам признавал за
старшего во всем только Павла. Шурка не удивлялся, не обижался на то, что
вот он и зимой и летом делает все, что положено по хозяйству и до колхозным
нарядам, а Павла зимой дома нет, а летом он хоть и живет дома, но вроде как
на курорте. Более того, Шурка теперь относился к своему старшему брату даже
почтительнее, чем раньше. Он не только уважал его, он даже восхищался им. А
то, что брат имел право ничего не делать с утра до вечера и день за днем,
вызывало в нем какое-то даже особое расположение к нему и особую
предупредительность в отношениях. "У каждого своя судьба,- думал он,- не
всем же быть образованными. Зато уж когда брат выучится, он сразу изменит
всю мою жизнь - и мою и бабушки".
Просить и ходатайствовать за своего брата - в этом никакого унижения
для себя и для своего отца Шурка не видел. Если бы речь шла о нем самом,
Шурка никогда не ссылался бы ни на какие семейные и хозяйственные
затруднения, а о своем собственном сиротстве он вообще не думал. При чем
тут...
Шурка прошел в кабинет директора, куда показал ему Павлик, в конце
длинного светлого коридора с желтым, протертым изрядно полом, искоса
оглядывая на ходу яркиe стенные газеты, географические карты и лозунги о
борьбе за молоко и масло, за лен и силос, о подготовке к весеннему севу на
колхозных полях. Он не робел, не пригибал голову, не сторонился встречных
ребят и девушек, шел свободно в своем рабочем пиджаке и кирзовых сапогах,
держа кепку в руке. Он даже не спрашивал себя, зачем идет к директору школы,
в которой обучается его брат. Раз позвали - значит, надо. А робеть? Что ему
робеть - он же не учится здесь и никогда не будет учиться, это не его доля.
Его доля землю пахать. Он же пробовал учиться... А землю он любит. Да и
нельзя оставлять ее совсем без хозяина. Бесхозная земля рожать не будет.
Надо, чтобы земля не осиротела.
- Тебе что нужно? - мельком взглянув на Шурку, спросил загорелый,
прокопченный директор.
Шурка его сразу узнал - директор школы много раз приезжал в деревню в
роли уполномоченного райкома и райисполкома либо от сельсовета по разным
кампаниям и налоговым обложениям и сборам.
- Почему не на занятиях?
Шурка прикрыл двухстворчатую дверь, обошел широколистый фикус,
возвышающийся в кадушке на табурете, и предстал перед зеленым письменным