"Александр Яшин. Сладкий остров" - читать интересную книгу автора

себе:
- Десять дней мы здесь проживем. Это уже ясно. Сможем ли только уехать
отсюда через десять дней?
Новый быт складывался сам собой. Мы стали ходить сначала в трусах и
майках, потом только в трусах. Затем перешли к плавкам, чтобы лучше
загореть. Под конец кое-кому и плавки показались лишними. Умывались мы в
озере, завтракали на берегу озера прямо у костра. Купались по нескольку раз
в день. Обыкновенные пластмассовые мыльницы нас перестали удовлетворять, и
мы заменили их створчатыми ракушками. Любой кусок, мыла на перламутре
казался совершенством. Зубы продолжали чистить, но неохотно,- вероятно, надо
было заменить простой зубной порошок святым озерным песочком.
Миша мыл руки в озере и удивлялся: не скрипит.
- Почему-то мыло не смывается? - спрашивал он.
- Потому, что здесь вода очень мягкая.
- Как это - мягкая?
- Не могу тебе объяснить,- в свою очередь, удивлялась мать.- Наверно -
ласковая!
- А, понятно! - удовлетворялся Миша.
Конечно, легко сказать: завтракали, обедали и ужинали на берегу озера,
прямо у костра. Но ведь скатерти-самобранки у нас с собой не было. Не
захватили. Значит, кто-то должен был разжигать костер, готовить завтраки,
обеды, ужины, мыть посуду. Кто же? Конечно, мать. Мать и на озере оставалась
матерью. Отдыхала ли она сама - трудно сказать. Но нам казалось, что она
больше всех довольна, что приехала сюда. Она ликовала. Она во всем находила
что-то прекрасное и радовалась не одним закатам и восходам. Она сочиняла
сказки, сочиняла сказки для всех. Отец, конечно, писать не смог, здесь было
слишком хорошо, и это ему мешало. Ему всегда что-нибудь мешало: слишком
хорошо - плохо, и слишком плохо - не хорошо. А мать мыла посуду в озере и
радовалась: как хорошо - оказывается, и в озере вода течет. Полоскала с
мостика наши трусы и майки и говорила:
- Удивительно, как быстро и легко прополаскивается!
Теперь я понимаю, почему в русских городах, где есть уже и водопровод,
и ванны в квартирах, женщины все-таки предпочитают полоскать белье в реке,
на речке. В Вологде у причалов стоят новенькие обтекаемые катера, теплоходы
с канала Москва - Волга, по асфальтированным улицам носятся сверкающие лаком
и никелем автомобили, а на берегу реки, напротив педагогического института,
вологодские хозяйки, как и восемьсот лет тому назад, с мостков, с дощечек
полощут свое белье, выжимая и перекладывая его с левой стороны на правую, с
правой стороны на левую. Складывают его в плетеные корзины и на коромысле
уносят домой. Попробуй после половодья не навести мостки в срок - поднимут
бунт! Зимой они полощут его в прорубях, обставленных вокруг зелеными
елочками - от метелей, а потом развешивают на морозе на веревках. Вот и
становится белье белоснежным и попахивает ледком, морозом. Как хорошо!
Мы радовались всем маминым радостям и на многое смотрели ее глазами.
Интересно было, когда она вдруг замечала в жизни, в природе что-то такое,
мимо чего мы проходили, не обращая на это внимания. Она часто заставляла нас
как бы прозревать.
- Обыкновенная лебеда, а тень от нее богатая, узорная, как от
диковинного цветка...
Узнала от рыбаков мать, что лещ рыба мирная, не хищная, питается