"Камиль Яшен. Хамза (Хамза Хаким-заде Ниязи) " - читать интересную книгу автора

действительно были похожи на дьяволов.
Несколько раз мальчик пытался поднять руки, загораживаясь, но руки не
слушались его. Когда же начались прыжки, он завозился, задергался и вдруг
сел на носилках.
- Ата! Ата! - заплакал мальчик, зовя Мебуву. - Мне страшно!
- Чудо! Чудо! - закричал Миян Кудрат, обращаясь к толпе паломников и
зрителей. - Он двигается! Святой Али услышал нас! Всевышний посылает нам
свое милосердие!
Мебува поднял голову. Он не верил своим глазам - его сын, бывший
неподвижным столько дней, сидел на носилках.
Карлик, оскалясь и испустив душераздирающий вопль, неожиданно упал на
землю и пополз как ящерица к носилкам, гримасничая и кривляясь...
И - свершилось!
- Я боюсь! Я боюсь! - забился в истерике мальчик.
И вдруг он вскочил на ноги...
- Исцелен! Исцелен!!! - вскинув вверх руки, загремел во всю мощь своего
раскатистого голоса Миян Кудрат, опускаясь на колени.-Смотри, Мебува, твой
сын стоит на ногах! Всевышний вернул ему силы!.. Смотрите, мусульмане, как
безгранична власть святого Али над нами!
Шейхи Бузрук, Хурумбай и Махсум (и вместе с ними все, кто находился в
ту минуту перед мазаром, - не менее двух сотен человек, Хаким и Хамза
тоже) почти одновременно опустились на колени.
Шатаясь и перешагивая через распростершихся на земле дервишей, замерших
неподвижно там, где каждого застало исполнение воли всевышнего, Мебува
нетвердой походкой приблизился к сыну и обнял его.
- Козленок мой! Неужели ты встал? - захлебывался рыданиями Мебува. -
Неужели так щедр ко мне Али-Шахимардан?..
О небо, чем же отблагодарить тебя? Возьми все, что у меня есть!..
Козленок мой, сделай же хотя бы один шаг, чтобы всевышний увидел плоды
своего труда!
Мальчик, прижавшись к отцу, затравленно смотрел на окружавших его
людей, нетерпеливо и жадно протягивавших руки, чтобы дотронуться до
удостоенного милости святого Али-Шахимардана и унести с собой крупицу
дарованной ему божественной силы или хотя бы прикосновение к ней.
Но всех опередил карлик, лежавший в двух шагах от носилок.
Считая, наверное, что ему одному принадлежит заслуга изгнания дьявола,
он, как только прошло первое оцепенение, вызванное чудом исцеления,
рывком, прямо с земли, кинулся к отцу и сыну и, широко раскинув перед ними
свои корявые, похожие на клешни руки, запрокинув огромную,
волосато-обезьянью голову, весь в крови и грязи, неправдоподобно
чудовищный, нечеловечески уродливый, закричал торжествующе и исступленно
черной дырой распахнутого настежь и перекошенного рта:
- А-а-а-а-а-а-а-а!
И горы, словно на каждой вершине сидело по тысяче злых духов,
многократно повторили гулкое эхо этого дьявольского крика:
- А-а-а-а-а-а-а!!
- А-а-а-а-а-а-а!!
- А-а-а-а-а-а-а!!
...Они упали почти одновременно.
Сначала карлик, схватившись рукой за сердце. Потом мальчик.