"Валерий Ярхо. Байки русского сыска " - читать интересную книгу автора

сказал, что сначала нужно ему поговорить с человеком, прежде чем решать,
лезть ему в это дело или нет. Тем же вечером в лавке Поспехина Толстищев и
Генеткен сошлись, и сыщик повёл его в свою "штаб-квартиру", в трактир
Московского. Там он напоил Залмана водкой и объяснил задачу: надо уговорить
Добровольского не впутывать в это дело его, Толстищева. За это он готов был
устроить арестанту обеспеченную жизнь. Генеткен спросил: "Сколько мне будет,
если я уговорю его?" Толстищев посулил четвертную. Генеткен только
засмеялся. Толстищев предложил 100, сказав, что готов отдать и две тысячи,
"лишь бы развязаться с этим делом". Он пояснил, что Зельцер, который сидит
как Добровольский, надул его: денежки спёр и скрылся, а он ведь его беглого
принял, содержал на свой счёт, на дело "навёл" и помог в тот дом
"протыриться". После того как Зельцера арестовали, он уже ничего для него
сделать не может, а тот задумал и его погубить! Всех этих сведений оказалось
достаточно для того, чтобы Толстищева арестовать, что и было сделано.

***

За Генеткеном стали следить, но тот, видимо, имел какие-то свои "ходы"
в тюремном замке, поскольку сам он туда не наведался, но Зельцер вдруг резко
изменил свои показания, заявив, что он оговаривал Толстищева. Судя по всему,
старые приятели все же договорились между собою. Но и полицейские были не
лыком шиты: "подсадные" доложили, что между Зельцером и волей идёт
оживлённая переписка. Оказалось, что в тюремный замок передачи носила жена
Толстищева и письма Зельцеру передавала она. Выждав, когда Зельцер получил
очередную передачу, 24 ноября 1878 года в его камере внезапно произвели
обыск и обнаружили письмо, в котором оговаривались их совместные с
Толстищевым показания: "Николай уже научен говорить так, как ты писал
прежде, и следователь уже согласен выпустить его под залог в пять тысяч
рублей". У Зельцера же изъяли уже готовое письмо, адресованное "Наталье
Михайловне Кудрявцевой, в Рогожской части, 8-й квартал, собственный дом, для
передачи Николаю Петровичу".
Кудрявцева была служащей при секретных нумерах тюремного замка. Это
через неё шла переписка арестантов, их родных и ходатаев, через неё же жена
Толстищева засылала в тюрьму мужу и Зельцеру чай, сахар, бельё. На допросе
жена Толстищева призналась, что дважды навещала Зельцера в тюремной
больнице. Там он передал в её распоряжение рукопись статьи, которую
Толстищева должна была пристроить в одну из газет, чтобы таким образом
"надавить на следствие". Статья была озаглавлена "По поводу беспорядков в
нашем судопроизводстве" и содержала в себе изложение хода следствия по
нескольким делам, разбиравшимся в тот момент. Автор представил дело так,
словно все арестованные по этому делу совершенно невиновны и являются
жертвами судебно-полицей-ского произвола. В качестве же главного примера
приводились факты из дела о краже в доме Неронова.

***

После этой попытки "развалить дело" и сговора между арестованными
попавшийся с поличным Исайка в очередной раз изменил показания и снова все
стал валить на Толстищева. Из-за увёрток обвиняемых следствие по этому делу
затянулось. К тому ж потребовалось получить множество бумаг из самых разных