"Туве Янссон. Город солнца (роман)" - читать интересную книгу автора

- Моя дорогая мисс Фрей! Ваше собственное маленькое письмецо вместе с
вашей собственной маленькой брошюркой, которую вы всем предлагаете, можно
использовать как туалетную бумагу... Лишь моя скромность, мисс Фрей, лишь
моя застенчивость запрещает мне говорить о том, что вы можете сделать с этим
письмом.
И она издала краткий хриплый смешок, явственно намекавший на то, каким
именно образом мисс Фрей может употребить это письмо. Томпсон, приподнявшись
в своем кресле, спросил:
- Что она сказала? Опять что-то неприличное?
- Ничего серьезного, - ответила миссис Моррис.
Мисс Фрей покраснела и, игриво хлопнув миссис Рубинстайн по плечу,
воскликнула:
- Фи, до чего грубо! - И уронив почту на пол, удалилась.
- Что она сказала? - повторил Томпсон.
Сквозь стекла затемненных очков миссис Моррис лужайка стала синей,
пустота улицы - отдаленной, словно на луне, а синий Томпсон приобрел
необычайно болезненный вид. И она успокаивающе произнесла:
- Ничего серьезного. Миссис Рубинстайн пыталась позабавиться.
- Но что она сказала, что сказала?! - упорствовал Томпсон.
Приподнявшись снова, он выбрался из кресла, придвинул свое маленькое
перекошенное личико прямо к ней и заорал, что вот так всегда и бывает со
всеми, со всеми женщинами, никогда ничего интересного и забавного не
узнаешь! С таким же успехом можно быть мертвым! Абсолютно мертвым, да, и вы
за компанию тоже, как бы вас там ни звали!
Он продолжал, уже стоя, ждать, положив руку за ухо; на веранде все
безмолвствовали.
Миссис Моррис сняла очки, и поскольку Томпсон не казался ей больше
синеватым, он теперь выглядел мало-мальски нормально. Она холодно ответила,
что миссис Рубинстайн, по всей вероятности, намекала: мисс Фрей-де может
использовать это письмо как туалетную бумагу. Томпсон внимательно выслушал и
снова уселся в кресло-качалку.
- Очень забавно! - сказал он и устремил взгляд на улицу. - Мои милые
дамы, - продолжил он, - вы необычайно веселы!
"Вероятно, расположение кресел-качалок параллельно друг другу -
единственная, с практической точки зрения, возможность. Пожалуй, - думала
миссис Моррис, - трудно расположить их группками, качающимися, стало быть,
друг против друга, это требует большего пространства, да и вскоре станет
страшно утомительным. В сущности, самая трезвая идея - одно-единственное
кресло, которое качается в одной, во всем остальном статичной комнате".
- Мне надо идти, - сказала мисс Пибоди, - у меня постирушка в комнате.
Расплакавшись, она, всхлипывая, спешно покинула веранду. Миссис Хиггинс
заметила, что она, эта маленькая бедняжка, верна самой себе. А миссис
Рубинстайн закурила новую сигарету и ответила, что во все времена все на
свете Пибоди, сохраняя верность самим себе, убегают в свои комнаты. Они
необычайно сострадательны, и их самих постоянно надо утешать. Развернув
газету, она принялась читать о том, что происходит в мире, читать
презрительно, со знанием дела. Это - ее четвертая сигарета до ланча. Ребекке
Рубинстайн был восемьдесят один год. Ее волосы напоминали белую тиару, а
щеки под опущенными веками, отягощенные ровными складками, все еще походили
по своему насыщенному цвету на какой-то перезрелый фрукт.