"Тама Яновиц. Пейтон Эмберг" - читать интересную книгу автора

красочными бикини на загорелых телах соседствовали татуировки и пирсинг,
вошедшие в моду у образованной молодежи верхней прослойки среднего класса.
В Уортингтоне пляж заменяла покрытая цементом небольшая площадка у
мелкого, по колено, бассейна, а парк - низкорослые деревца, покрывавшиеся
летом несколькими листочками, которым хватило бы места в кармане куртки. По
словам старожилов, несколько десятилетий назад на улицах росли мощные вязы,
но они высохли, и их выкорчевали один за другим. Однако в это не верилось -
небо над Уортингтоном даже в солнечную погоду было вечно затянуто сизой,
унылой дымкой. Зимой на улицах городка лежал грязный, покрытый копотью снег,
а весенняя грязь сменялась трещинами в земле и коричневатой въедливой пылью.
Окруженный лентами автострад с мрачными виадуками и серыми,
неприглядными эстакадами, Уортингтон с двумя соседними городками походил на
затерянный мир из фантастической повести.
Пейтон добралась до дому только к полуночи. Дом, ничем не отличавшийся
от соседних, был таким же старым, раздутым и покосившимся. С крыши угрожающе
свисали сосульки, которые днем, когда чуть припекало солнце, падали вниз с
оглушительным грохотом. Крыльцо было завалено снегом, покрытым твердой
осклизлой коркой. На крыльце размещались две двери со звонками-трещотками, а
над ним высилась покосившаяся фигура пучеглазого Санта-Клауса, по виду
находившегося в подпитии, изготовленная из пластика к Рождеству сыном
соседей, успевшим отсидеть, как и Донни. Одна дверь вела на второй этаж в
квартиру матери Пейтон; за другой дверью, внизу, жили соседи.
В прихожей Пейтон встретило тиканье ходиков. В квартире были и другие
часы - электронный будильник с музыкой, из которого могли литься в нужное
время мелодии американских народных песен: "Она пошла в горы", + Пирог и
пудинг", "Я оставил свое сердце в Сан-Франциско". В полночь часы наигрывали
"Yesterday".
Нелл не спала. Она сидела на диване, подобрав ноги, и смотрела ток-шоу
по телевизору. Пол-экрана занимала огромная птица, пожиравшая один за другим
неочищенные бананы из рук худого, как щепка, чернявого человека, у ног
которого стояла большая корзина с фруктами, видно, уже изрядно опустошенная.
- Этот казуар - потомок давно вымерших динозавров, - уверял
телеведущего владелец редкостной птицы. - Взгляните на его лапы. Он может
бежать со скоростью тридцать две мили в час.
Казуар наклонился, вытащил из корзины большой оранжевый апельсин и
целиком проглотил его.
- Я думала, ты уже спишь, - произнесла Пейтон, снимая пальто.
- Мне не до сна, - ответила Нелл жалобным голосом. - Как назло,
разболелся зуб. Придется снова идти к дантисту. Не приведи бог, опять
попадется какой-нибудь вертопрах. В прошлый раз, когда я была у врача -
совсем забыла тебе рассказать - этот хлыщ, заглядывая мне в рот, умудрился
шлепнуть по попке подававшую ему какой-то крючок пышнотелую ассистентку.
- И ты не возмутилась?
- Не хочу говорить об этом. Как вспомню, так мурашки по телу бегают. -
Голос Нелл напоминал голос актрисы времен кино тридцатых годов, однако она
искренне полагала, что так и должен говорить благовоспитанный человек. -
Дорогая, - продолжила Нелл, - принеси мне, пожалуйста, настольную лампу,
которую мне подарил Пол Майлс, председатель правления "Лорс Индастри".
- Ma, почему ты не скажешь просто: "Принеси мне настольную лампу"?
- Неужели ты завидуешь матери, которая в молодости вращалась в