"Питер Джеймс. Возлюбленная" - читать интересную книгу автора

резала траву, но потом заскакала, подбрасывая Тома, как циркового клоуна. В
конце концов раздался резкий стук, двигатель заглох и больше уже не
заводился. Том слез на землю, корчась от смеха, и Чарли почувствовала, едва
ли не впервые, что все у них здесь будет нормально.
- Давай найдем какую-нибудь забегаловку, - сказал Том. - Я бы не
отказался от пива и бифштекса.
- Тот парень с нашей улочки говорил, что поесть здесь лучше всего в
"Георгии и Драконе".
Чарли отбросила волосы со лба Тома, и вечернее солнце заплясало в
глубине его синевато-серых глаз. Он не выглядел на тридцать восемь лет, и
она не ощущала, что ей тридцать шесть. Чарли чувствовала себя лет на
двадцать шесть, а может, даже шестнадцать, как тогда, когда она впервые
увидела эти улыбающиеся ей глаза и уставилась в них с липкого ковра, на
котором растянулась в том трактире. "Привет, Джо Кул",[3] - сказала она
тогда этому незнакомцу, а потом наступила на его сверкающие модные ботиночки
фасона "челси".

"Георгий и Дракон" представлял собой старый постоялый двор, и
стеклянная доска на двери пестрела рекламой: "Рэлес Рутьер", "Эгон Роней",
"Прекрасная пивная", "Отличные сорта пива". Узкая полоска-патент на
перемычке двери гласила, что владельцем заведения является Виктор Л. Лэббин.
Когда они вошли внутрь, взрыв хохота кучки работяг, сидевших за столом,
оборвался. Те посмотрели на вошедших, и после реплики одного из них смех
возобновился. Стоявшая у стены одинокая игральная машина-автомат мигала
огнями, вспыхивала разными знаками, меняла цвета и каждые несколько секунд
повторяла отрывок одной и той же мелодии. Аудитория машины состояла из
старой английской овчарки, лежавшей на полу и сонно наблюдавшей за
автоматом, словно скучающий импресарио на прослушивании.
Эта комната с массивными деревянными балками и низким потолком
пожелтела от времени и дыма. На стенах, по соседству с кругом - мишенью для
метания маленьких дротиков, висели старинные сельскохозяйственные орудия.
Еще там были устаревшие пивные помпы и кресло у незажженного камина. В
объявлении около круга для дротиков говорилось о распродаже всякой всячины.
В одном из трех посетителей у дальнего конца стойки бара Чарли узнала
высокого Хью Боксера, их соседа.
- Привет! - салютовал он, приподняв короткую трубку.
На нем была мятая рубашка в шашечку, вязаный галстук. Дружелюбная
улыбка все время играла на его бородатом лице, хотя еще при знакомстве Чарли
почувствовала в нем сильный, властный дух.
Чарли представила ему Тома, а Хью Боксер заказал им выпивку и
представил своим собеседникам. Джулиан и Зоэ Гарфилд-Хэмпсен жили в конце их
улочки, в доме из красного кирпича, с греческими колоннами вокруг бассейна.
Джулиан Гарфилд-Хэмпсен, в полосатой рубашке с Джермин-стрит с матерчатыми
запонками, был высокий, с громовым голосом и красноватым лицом пьяницы.
Всякий раз, когда он говорил, - разглаживал рукой свои красивые волосы. По
всей вероятности, он был ровесником Тома, но выглядел лет на десять
постарше.
- Как здорово, что на нашей улочке появилась еще одна молодая пара! -
сказала Зоэ тихим, но звонким голосом. Ее речь по замедленности и
старательности напоминала ответ школьницы на уроке по дикции. Это была та