"Генри Джеймс. Пресса" - читать интересную книгу автора

сам и зажег, да еще и поддерживал, и чудовище, им же порожденное, его
буквально (как во "Франкенштейне", конечно) сжирает.
- И впрямь бездны! - Молодой человек даже зарделся, всем своим видом
удостоверяя, явно, как художник, нечто такое, что на мгновение открылось его
глазам. - Только тут придется порядком потрудиться.
- Нe нам! - отрезала Мод. - Он сам все сделает.
- Важно как! - Говарду воистину было важно - как. - Вся штука в том,
чтобы сделал он это и для нас. Я имею в виду - с нашей помощью.
- О, с "нашей", - горько вздохнула его собеседница.
- А как же. Чтобы попасть в газету, он не прибегает к нам?
Мод Блэнди пристально на него посмотрела.
- То есть к тебе. Прекрасно знаешь, что ко мне пока еще никто не
прибегал.
- Для почина я, если угодно, сам к нему прибежал. Заявился года три
назад, чтобы изобразить его "в домашней обстановке", - о чем наверняка тебе
уже рассказывал. Ему, думается, понравилось - он ведь ничего себе, забавный
старый осел, - понравилось, как я его расписал. Запомнил мое имя, адрес
взял, а потом раза три-четыре жаловал собственноручными посланиями: не буду
ли я столь любезен, чтобы, воспользовавшись моими тесными (он надеется!)
связями с ежедневной печатью, опровергнуть слухи, будто он отменил свое
решение поставить одеяла в лазарет при работном доме в Дудл-Гудле. Он вообще
никогда своих решений не отменял - и сообщает об этом исключительно в
интересах исторической правды, не притязая более на мое бесценное время.
Впрочем, информацию такого рода, он полагает, я смогу, благодаря моим
"связям", реализовать за несколько шиллингов.
- Так-таки сможешь?
- И за несколько пенсов не могу. Все имеет свои расценки, а этот
джент-льмен котируется низко - видимо, идет по ставке, которая не имеет
выражения в денежных знаках. Нет, берут его всегда охотно, только платят не
всегда. Но какая у него память! Каждого из нас в отдельности держит в голове
и уж не спутает, кому написал, что того-сего не делал, а кому - что делал.
Погоди, он еще ко мне обратится, скажем, с тeм, какую позицию занял по
поводу даты для очередного школьного праздника в Челсинском доме призрения
для кебменов. Ну а я подыщу рынок сбыта для столь бесценной новости, и это
нас опять соединит. Так что, если те осложнения, которые ты интуитивно
почуяла, и впрямь возникнут - а хорошо бы! - он, не исключено, снова обо мне
вспомнит. Представляешь - приходит и говорит: "Что вы, голубчик, могли бы
для меня теперь сделать?"
И Байт мысленно погрузился в эту счастливую картину, которая вполне
удовлетворяла столь лелеемое им сознание "иронии судьбы" - столь леле
емое, что он не мог написать и десяти строк, не воткнув туда эту свою
"иронию".
Однако тут Мод вставила свое мнение, к которому, по-видимому, услышав о
такой возможности, только что пришла:
- Не сомневаюсь, так оно и будет - непременно будет. Не может быть
иначе. Единственный финал. Сам он этого не знает, да и никто не знает
колпаки они все. А вот мы знаем - ты и я. Только, помяни мое слово,
приятного в этом деле будет мало.
- Так-таки ничего забавного?
- Ничего, одно досадное. У него должна быть причина.