"Генри Джеймс. Пресса" - читать интересную книгу автора

этой маске он прибегал лишь в той мере, в какой требовалось, чтобы не
остаться без обеда, и очень редко проявлял напористость, выуживая крупицы
информации, ловя витающие в воздухе песчинки новостей, от которых зависел
его обед. Будь у него чуть больше времени для размышлений, он непременно
пришел бы к выводу, что Мод Блэнди нравится ему своей бойкостью: казалось,
она многое для него могла бы сделать; мысль о том, что она может сделать для
себя, даже не мелькала у нeго в голове. Более того, положительная
перспектива представлялась ему тут весьма туманно; но она существовала - то
есть существовала в настоящий момент и лишь как доказательство того, что,
вопреки отсутствию поддержки со стороны, молодой человек способен держаться
сам и продвигаться собственным ходом. Мод, решил он, его единственная, по
сути, поддержка и следует ему только примером: никаких наставлений, прямо
скажем, не слетало с ее уст, речи ее были свободны, суждения искрометны,
хотя ударения и не всегда правильны. Она чувствовала себя с ним на удивление
легко, он же держался сдержанно до изысканности и был внимателен до
аристократичности. А поскольку она ни первым, ни вторым не обладала, такие
качества, разумеется, не делали в ее глазах мужчину настоящим мужчиной; она
всякий раз нетерпеливо понукала Байта, требуя от него быстрых ответов, и тем
самым создавала своим нетерпением защитный заслон, который позволял ее
собеседнику выжидать. Впрочем, спешу добавить, выжидание было для обоих в
порядке вещей, так как и он, и она одинаково считали период своего
ученичества непомерно затянувшимся, а ступени лестницы, по которым
предстояло подняться, чересчур крутыми. Она, эта лестница, стояла
прислoненной к необъятной каменной стене общественного мнения, к опорной
массе, уходящей куда-то в верхние слои атмосферы, где, видимо, находилось
ее, этой массы, лицо, расплывшееся, недовольное, лишенное собственного
выражения, - физиономия, наделенная глазами, ушами, вздернутым носом и
широко разинутым ртом, вполне устраивающая тех, кому удавалось до нее
дотянуться. Нo лестница скрипела, прогибалась, шаталась под грузом
карабкавшихся тел, облепивших ее ступень за ступенью, от верхних и средних
до нижних, где вместе с другими неофитами теснились и наши друзья, и все те,
кто закрывал им вид на вожделенный верх. Говарду Байту с его вывернутыми
понятиями - он и сам был такой - однако, казалось, что мисс Блэнди стоит на
ступеньку выше.
Сама она, однако, полагала, что превосходит его лишь более цепкой
хваткой и более четкой целью; она считала, она верила - в минуты душевного
подъема, что газета - ее призвание; она сознавала, что в семье она
одиннадцатый ребенок, к тому же - младший, а пресловутой женственности в ней
ни на грош: ей вполне подошло бы имя Джон. Но прежде всего она сознавала,
что им - ей и Байту - незачем пускаться в объяснения: это ни к чему бы не
привело, разве только лишний раз убедило, что Говарду сравнительно везет. На
его предложения многие отвечали согласием, и уж во всяком случае, отвечали,
почти всегда, можно сказать, с готовностью, даже с жадной готовностью, - и
поэтому он, охотясь на покупателей, всегда имел кого-то на крючке. Обpaзцoв
человеческой алчности - алчущих и жаждущих быть на виду, бросаться на
приманку известности - он собрал такое множество, что мог бы открыть музей,
наполнив ими несколько залов. Главный экспонат, редчайший экземпляр для
будущего музея, уже имелся: некая новоиспеченная знаменитость одна целиком
заняла бы большую стеклянную витрину, осмотрев которую, посетитель отходил
бы потрясенный тем, кого там увидел. Сэр А. Б. В. Бидел-Маффет, кавалер