"Генри Джеймс. Урок мастера" - читать интересную книгу автора

что ей ровно ничего не стоило говорить и с другими таким же тоном; это
была ее прежняя восторженность, прежняя экзальтация, волны которой
разлились теперь еще шире, а если новый поворот в ее жизни нисколько их не
сдержал, то, может быть, и тогда они тоже значили не больше, может быть,
это была просто вошедшая в привычку добросердечность, с тою только
разницей, что теперь девушка могла быть довольной, могла отдавать, ничего
не ожидая взамен. О да, она была довольна, да и почему бы ей не быть?
Почему бы ей тогда и не удивляться тому, что он явился к ней сразу, в
первый же день, несмотря на то, что и прежде она видела от него одно лишь
хорошее? Меж тем, пока она продолжала говорить с подошедшей к ней дамой,
Пол Оверт отошел в сторону, и его противоречивой артистическою душою
овладело какое-то странное раздражение, какое-то отрешенное разочарование.
Она была настолько счастлива, что это граничило с глупостью, это как бы
опровергало тот необыкновенный ум, который он прежде в ней находил.
Неужели она не знала, каким дурным человеком мог быть Сент-Джордж, неужели
не замечала его достойной сожаления ненадежности?.. Если не замечала, то
она просто ничтожество, а если замечала, то откуда же тогда вся эта
вызывающая безмятежность? Вопрос этот отпал сам собой, когда взгляд
молодого человека остановился наконец на знаменитом писателе, который был
его советчиком в трудное для него время. Сент-Джордж все еще стоял у
камина, но теперь он был один (застывший в неподвижности и словно готовясь
остаться после того, как разъедутся гости), и он встретил затуманенный
взгляд своего юного друга, которого мучила неопределенность от того, что
он не был уверен, есть ли у него право считать - а в негодовании своем он
был бы ему только рад, - считать, что он сделался его жертвой. В какой-то
степени ответом на фантастический вопрос этот было лицо Сент-Джорджа. Оно
было в своем роде таким же благостным, как и лицо Мэриан Фэнкорт, - оно
означало, что он счастлив; но вместе с тем лицо это, казалось, говорило
Полу Оверту, что автор "Призрачного озера" уже больше ничего не значит...
больше ничего не значит как писатель. В приветливой улыбке, которую он
послал ему из другого конца зала, было что-то граничащее с пошлостью, с
мелким самодовольством. Полу показалось, что сначала он даже не решался
подойти к нему первым, как будто совесть у него была нечиста, но минуту
спустя они уже встретились на середине зала и пожали друг другу руки -
крепко, а Сент-Джордж еще и сердечно. Потом оба они подошли к камину,
возле которого тот перед этим стоял, и Сент-Джордж сказал:
- Надеюсь, что теперь-то уж вы больше никуда не уедете. Я у них обедал,
генерал мне о вас рассказал.
Он был красив, молод, выглядел так, как будто у него еще была целая
жизнь впереди. Он посмотрел на Пола Оверта очень дружелюбно, и в глазах
его не было ни тени раскаяния; он стал расспрашивать его обо всем, о его
здоровье, о планах на будущее, о том, чем молодой человек в последнее
время был занят, о его новой книге.
- Когда же она выйдет, скоро, не правда ли? Надеюсь, что да. И это
будет великолепная вещь? Ну вот и отлично. Последние полгода я все время
перечитывал ваши книги.
Пол ждал, что он заговорит о том, что при встрече сообщил ему генерал и
о чем, во всяком случае, прямо, ни словом не обмолвилась мисс Фэнкорт. Но
так как этого не случилось, он сам наконец спросил:
- Я услыхал удивительную новость. Оказывается, вы женитесь. Это правда?