"Генри Джеймс. Урок мастера" - читать интересную книгу автора Продолжая еще какое-то время держать его за руку. Пол заглянул ему в
глаза. - Нет, _я - художник_, я не могу не быть им. - Ну, тогда докажите это на деле! - воскликнул Сент-Джордж. - Дайте мне возможность перед смертью увидеть то, чего я больше всего хочу, то, к чему я стремлюсь: жизнь, проникнутую настоящим большим чувством. Если вы можете быть исключением, то не упускайте этот случай! Подумайте о том, что это такое, каким оно выглядит в глазах людей, каково с ним жить! Они направились к двери, и Сент-Джордж сжал обеими руками руки своего друга. Тут они снова остановились, и Пол Оверт воскликнул: - Я хочу жить! - В каком смысле? - В самом высоком смысле. - Ну, тогда добивайтесь своего, доводите дело до конца. - При вашем сочувствии, вашей помощи? - Рассчитывайте на них, я воздам вам должное. Рассчитывайте на мое самое высокое одобрение, на мою преданность. Я буду чувствовать себя удовлетворенным, если это может для вас что-то значить. - И так как Пол все еще как будто колебался, Сент-Джордж добавил: - Помните, что вы сказали мне тогда в Саммерсофте? - Какое-нибудь безрассудство, не иначе? - "Я сделаю все, что вы мне велите", - вы это сказали, именно это. - И вы теперь хотите меня поймать на слове? - Но сам-то я кто? - сказал учитель, качая головой. - Господи, что же мне теперь делать? - почти со стоном произнес Пол, 6 "Слишком уж много места там уделено загранице. К черту эту заграницу!" Такие вот примечательные слова или еще что-то в этом роде изрек Сент-Джордж, говоря о развитии событий в "Джинистрелле"; и, однако, несмотря на то, что они произвели сильное впечатление на Пола Оверта, как и вообще почти все его советы, неделю спустя после разговора, о котором я рассказал, молодой человек уехал из Англии - уехал надолго, преисполненный новых замыслов. Я не погрешу против истины, сказав, что именно этот разговор и явился непосредственной причиной его отъезда. Но сколь ни взволновало его все сказанное в тот вечер знаменитым писателем, еще большее волнение он ощутил тогда, когда припоминал его слова на свободе по прошествии уже многих часов и дней - именно тогда смысл их раскрылся ему во всей своей полноте, и он понял огромную важность того, что услышал. Лето он провел в Швейцарии и, принявшись в сентябре за новую работу, решил, что останется по ту сторону Альп, пока она как следует не продвинется. Для того чтобы привести свой план в исполнение, он вернулся в хорошо знакомый ему тихий уголок на берегу Женевского озера с видом на башни Шильонского замка (*16); и это место, и открывавшийся оттуда вид были ему дороги связанными с ними давними воспоминаниями и каким-то непостижимым путем понемногу возвращали ему бодрость и силы. Задержался он |
|
|