"Генри Джеймс. Связка писем" - читать интересную книгу автора

заведение. Знай она, что я ищу чего-нибудь в этом роде, она бы прежде мне
сказала, а сама не заговаривала об этом, так как не желала причинить убыток
отелю, сделавшись причиной моего отъезда. Она сказала мне, что это премилое
семейство, которое часто принимало к себе американок, а также и дам других
национальностей, желавших изучить язык, и что она уверена, что я буду от них
в восторге. Она дала мне их адрес и предложила отправиться со мной, чтобы
представить меня им. Но я так торопилась, что отправилась одна и без труда
разыскала этих добрых людей. Они были очень рады принять меня, и мне они, на
первый взгляд, очень понравились. Они, по-видимому, очень разговорчивы, на
этот счет можно быть покойной.
Я поселилась здесь дня три тому назад, и за это время очень часто
видалась с ними. Плата за содержание показалась мне довольно высокой; но не
следует забывать, что сюда не включается множество разговоров. У меня очень
хорошенькая комнатка - без ковра, но с семью зеркалами, двумя часами и пятью
занавесками. Я испытала некоторое разочарование, узнав по переезду, что
здесь живет еще несколько американцев с тою же целью, что и я. Собственно
говоря, здесь трое американцев и двое англичан, и еще немец. Боюсь, как бы
разговор наш не был довольно смешанный, но еще не имела времени судить.
Стараюсь разговаривать с madame de Maison-Rouge сколько могу - она хозяйка
дома, и настоящее семейство состоит только из нее и ее двух дочерей. Они все
- чрезвычайно элегантные, привлекательные особы, я уверена, что мы очень
сойдемся. Напишу тебе о них подробнее в следующем письме. Скажи Вильяму
Плату, что я нисколько не интересуюсь тем, как он поживает.


III

Мисс Виолетта Рэй, из Парижа, к мисс Агнес Рич, Нью-Йорк.
21 сентября

Едва мы добрались сюда, как отец получил телеграмму, немедленно
призывавшую его обратно в Нью-Йорк. Причиной этому были какие-то его дела,
что именно, не знаю, - ты знаешь, что я никогда не понимала этих вещей, да и
не желаю понимать. Мы только что устроились в отеле, в прекрасных комнатах,
и мы с мама, как ты легко можешь себе представить, были сильно
раздосадованы. Он объявил, что ни за что не оставит нас в Париже одних, что
мы должны возвратиться и опять вернуться сюда. Не знаю, что, по его мнению,
могло с нами приключиться; вероятно, он воображал, что мы замотаемся.
Любимая теория отца - что у нас вечно накапливаются и накапливаются счета,
тогда как некоторая наблюдательность доказала бы ему, что мы носим одно и то
же старье по целым месяцам. Но у отца нет наблюдательности, ничего, кроме
теорий. Мы с мамой, однако, по счастью сильно напрактиковались, и нам
удалось заставить его понять, что мы ни за что не тронемся из Парижа, и что
скорей позволим разрубить себя на мелкие куски, чем согласимся снова
переплыть этот ужасный океан. А потому отец, наконец, решил, что поедет один
и оставит нас здесь на три месяца. Но суди сама, какая он суета: отказал нам
в позволении жить в отеле и настаивал на том, чтобы мы поселились в
семействе. Не знаю, что внушило ему эту мысль, вернее всего какое-нибудь
объявление, которое он увидал в одной из американских газет, издаваемых
здесь. Здесь есть семейства, которые принимают к себе на жительство