"Д.П.Р.Джемс. Братья по оружию или Возвращение из крестовых походов " - читать интересную книгу автора

какой назначить за вас выкуп.
- Если позволите, государь, - сказал де Кюсси, приближаясь, - моя жизнь
и мое имение, как бы мало оно не было, будет залогом за графа.
- Благодарю тебя, мой старый друг и собрат по оружию, - сказал
Вильгельм Длинный Меч и, помолчав, добавил: - Мне жаль, что мы не
встретились с тобой в сражении, а то непременно обменялись бы несколькими
хорошими ударами.
Длинной вереницей пленные проходили перед королем, и со всеми он
старался разговаривать доброжелательно и обещал, что их участь не будет
тяжела и вскоре они обретут свободу. Но когда ввели Ферранда, графа
Фландрского, монарх преобразился. Нахмуренные брови, суровый взгляд - гнев
явственно читался на лице Филиппа.
- Ну, мятежный вассал, чего заслуживает твоя измена? Не змея ли ты,
пригретая на нашей груди? Разве не оказывали мы тебе гостеприимство во время
прежних приездов в Париж? Разве тебя недостаточно почетно встречали, что у
тебя появились мысли и желание завладеть наследством твоего монарха? Клянусь
Богом, ты снова побываешь в Париже! Ты вступишь в нашу столицу, но
сопровождать тебя будет не свита, шуты и скоморохи, а неподкупная стража.
Услышав эти слова, граф Фландрский побледнел от страха, но все-таки
нашел в себе силы ответить королю.
- Надеюсь на ваш здравый смысл, государь. Вы не можете поступить со
мной так строго. Ведь в конце концов я ваш вассал только по Фландрским
землям, которые принесла мне в приданое жена, француженка. Я сын
независимого государя, и моя жизнь...
- Твоя жизнь! - вскричав, перебил графа Филипп. - Можешь не дрожать за
свою недостойную жизнь. Я не палач. Но клянусь, ты больше не взбунтуешься. А
сейчас уходи. Уведите графа, - сказал Филипп уже более спокойно.
Следующим за графом Фландрским появился граф Булонский, неоднократно
выступавший против своего сюзерена прежде, но всегда получавший прощение.
Филипп долго смотрел на этого гиганта и наконец заговорил дрожавшим от
возмущения голосом:
- Скажите граф, сколько раз вы уже получали прощение за свои
выступления против меня, вашего властелина?
- По совести, государь, я никогда не был силен в вычислениях, - отвечал
граф, - но помню, что часто, чего признаться я не заслуживал.
- Когда ты все-таки их сочтешь, то прибавь еще одно, - проговорил
Филипп. - Но клянусь останками всех святых, помни, что это последнее!
- Я не забуду, государь, и прошу не беспокоить их костей: я решил
отныне быть верным вассалом вашего величества и, как говорит мой добрый друг
сир Джулиан дю Монт, мои слова также незыблемы, как центр земли.
- А! Граф Джулиан! Вы здесь? Милости просим! Вы более всех старались
возмутить против меня вассалов, и, следовательно, никто более вас не достоин
виселицы и плахи! Однако мы можем принять и иное решение. Мой достойный друг
и храбрейший рыцарь сир Гюи де Кюсси просит руки вашей дочери. Благоволите
ответить согласием, и ваша голова останется на плечах.
- Это невозможно, государь! - с твердостью ответил старый граф. - Я уже
отказал рыцарю и готов повторить: мои слова неизменны, как центр земли. Я
скорее лишусь жизни, чем откажусь от своих слов.
- Хорошо, - воскликнул в сердцах Филипп, видя такое упрямство, - пусть
топор палача сделает свое дело!.. Но знай, подстрекатель и возмутитель моих