"Д.П.Р.Джемс. Братья по оружию или Возвращение из крестовых походов " - читать интересную книгу автора

бородой и стрижкой ежиком ты на француза не похож.
Однако речь человека и характерный выговор, тотчас доказали королю
Франции, что перебежчик имел полное право называть Францию своим отечеством,
тем более, что с его слов стало ясно, что такую стрижку и бороду он носит по
приказанию графа Саллисбюри.
- Ладно, ладно, я тебе верю, - проговорил Филипп, - а теперь
рассказывай, какие известия ты принес из вражеского лагеря, и стоят ли они
того, чтобы так спешить?
- Когда граф Саллисбюри прибыл на военный совет, то я по должности
обязан был держать его лошадь и дожидаться у императорской палатки. Это и
дало мне возможность услышать часть разговора, состоявшегося между ними.
Сначала они говорили тихо, и я ничего не слышал, но потом император возвысил
свой голос и вскричал: "А я вам говорю, что он перейдет в наступление - я
знаю Филиппа; и тогда в тесном проходе Марке, мы разобьем этих французишек в
пух и прах. Я верю слову де Кюсси и рыцарям графа Танкервильского, что во
время наступления они останутся в арьергарде и займут второй выход из
лощины, тем более, что я обещал Кюсси руку его возлюбленной, дочери графа дю
Мента, если мы останемся победителями". "Если Филипп узнает о его измене, то
прикажет отсечь ему голову, и тогда ваш план не сработает", - прервал его
граф Саллисбюри. После этого, ваше величество, мне ничего не удалось
услышать, потому что вышедший граф отослал меня от палатки подальше, -
закончил свой рассказ перебежчик.
Король долго сидел в молчании потрясенный услышанным. Затем, наградив
доносчика кошельком с золотом, он его отпустил, приказав, однако, наблюдать
за ним. Видно сомнения в правдивости услышанного все-таки одолевали короля,
однако приказ об аресте де Кюсси он отдал.
Вернувшись в палатку короля, которую уже заполнили бароны, Герень
подошел к Филиппу и, наклонясь к нему, тихим голосом доложил, что в лагере
нет ни Гюи де Кюсси, ни его пажа и оруженосца, ни отряда копейщиков, ушедших
куда-то с де Кюсси. Король выслушал его в молчании, устремив взгляд в стол,
стоявший перед ним, и когда Герень закончил говорить, поднял голову, подумал
с минуту и объявил свое решение.
- Мы выступаем в поход завтра на рассвете и, прикинувшись, что идем на
Лилль, обойдем неприятеля сбоку и нападем неожиданно. Прошу вас, благородные
рыцари, позаботьтесь о том, чтобы уже спозаранку все войска были собраны и
готовы к походу. А пока прощайте. Завтра увидимся.
На другой день знамена уже развевались. Король на превосходной лошади,
сопровождаемый блистательной свитой, остановился посреди линии. Сняв шлем,
он подозвал двух священников, которые поднесли ему кувшин вина и
благословенный хлеб на металлическом блюде. Филипп разрезал мечом хлеб на
мелкие куски и, положив их в бокал, наполнил его вином.
- Бароны и рыцари! - произнес он громко. - Прошедшей ночью ко мне
явился доносчик и сообщил, что в нашем совете есть изменники и предатели. Я
отказываюсь этому верить! Впрочем, я весь перед вами, и если кто-то считает,
что я недостоин французской короны, тот может оставить меня и смело перейти
на сторону неприятеля вместе со свитой. Даю королевское слово, что не стану
чинить препятствий и не сделаю ему ни малейшего зла. Но те, кто решится
сражаться и умереть за своего государя, пусть приблизится и в знак нашего
союза выпьют со мной это священное вино и съедят хлеб. С этой минуты мы -
братья по оружию, и пусть будет проклят тот, кто нарушит обет и забудет о