"Аскольд Якубовский. Аргус-12 (Повесть)" - читать интересную книгу автора

Мох, сумевший вырасти среди плит старт-площадки, горел.
Грохот шлюпки умирал в небе. Теперь ей надо идти на орбиту, к
шлюзам "Персея": там будет их встреча, там кончится ее одиночество. А
мое?


Я долго ничего не слышал, кроме застрявшего в ушах грохота шлюпки.
Наконец стали пробиваться обычные звуки: рев моута, лязг панцирей
собак, пробные крики ночников.
Испустив крик, они притаивались, проверяли, нет ли опасности. Я
услышал дождь, вдруг припустивший. Прожекторы гасли один за другим. И
ударил хор ночников.
Они пели, свистали, орали, били себя в щеки - словно в барабаны.
Они квакали, трубили в трубы, визжали, гремели в железные листы.
Звуки нарастали, становились нестерпимыми для слуха ультразвуками.
Я зажал уши. Собаки зарычали. Тим выругался и выстрелил вверх. От
вспышки и грохота выстрела ночники притихли.
- У меня что-то с нервами, - сказал мне Тим и лязгнул затвором
ружья.
- Пойдем домой, - предложил я. - Я тоже устал.
- Еще бы не устать, - сказал Тим. - Ого! Теперь с месяц ты будешь
как вареный. Ног не потянешь. Еще бы, могу себе представить. Конечно,
устал... Здравствуй, красавец!
Он включил наствольный фонарь. Свет его уперся в морду моута.
Тот стоял, положив ее на тропу и раскрыв пасть, широкую, как
ворота. Его глаза были склеротически красные, подглазья обвисли
большими мешками и подергивались, слизистая рта белесая и складчатая.
По коже его ползали белые ночники. Тогда я включил свет вдоль
дороги от старт-площадки к дому. Посаженные тесно, как грибы,
вспыхнули лампы. Ярко. Моут шарахнулся. В темноте затрещало сломленное
им дерево и стало медленно падать. Вот ударилось, захрустело ветками,
легло...
Теперь мы могли безопасно идти - световым коридором.
- А ты прав, - сказал мне Тим. - Со светом оно спокойнее.
И мы пошли. Собаки загромыхали в своих скелетного типа панцирях.
Псы были чертовски сильны мускулами этих аппаратов. Пока шли, стих
дождь и небо прояснилось. В разрывах туч выступали звезды. Где-то
среди их мерцания был "Персей". Шлюпка, наверное, уже в шлюзах
звездолета. Должно быть, сначала из нее вышел угрюмый коммодор, затем
вынесли Красный Ящик и вывели Штарка.
А за ним шли неудачливые колонисты - с чемоданами и свертками в
руках.
Их скоро высадят на материнской планете и будут презирать до конца
их серой, ненужной жизни. А Люцифер станет ждать следующих колонистов
еще несколько месяцев, лет или несколько десятков лет.


Тим и собаки ушли в дом. Я остался во дворе.
Я стоял и искал "Персея". Еще час назад. Аргусом, я свободно видел
его. И вот теперь не могу. Ас колонией покончено, это ясно. Мало людей