"Юрий Яковлевич Яковлев. Балерина политотдела (повесть) " - читать интересную книгу автора

будучи киндерлейтенантом, не проявляю достаточно мудрости, не по-взрослому
прямолинеен. Но все, что было связано с Тамарой, больно задевало меня и
выводило из равновесия.
...А дяде Паше выдали новый баян.


- Решением Военного совета армии за мужество, проявленное в бою за
плацдарм, боец балетной группы при политотделе Самсонова Тамара Дмитриевна
награждается орденом Красной Звезды.
Полковой комиссар Васильев в халате, накинутом на плечи, как
плащ-палатка, стоял перед Тамариной койкой, и на ладони у него лежала
тяжелая темно-вишневая звезда. Он как бы взвешивал награду перед тем, как
вручить ее.
Тамара сидела на подушках в сереньком больничном халате и болезненно
щурилась от волнения. Она вся подалась вперед, словно в следующее
мгновение откинет одеяло, и встанет, и вырвется из гипсового плена.
Полковой комиссар подошел к ней ближе и прикрепил орден к отвороту
серого халата.
- Не вешай нос, дочка! - доверительно сказал он. - Ты еще станцуешь!
- Я еще станцую, - отозвалась Тамара. - Хотите, сейчас станцую?
И не успел удивленный комиссар ответить, как за его спиной раздался
перебор баяна. Это дядя Паша, как добрый призрак, возник в дверях палаты,
приглашая свою маленькую подругу к танцу. И Тамара начала танцевать. Нет,
она не поднялась с постели, потому что чудес не бывает. Тело девушки было
неподвижно, танцевали руки, плечи, волосы, глаза.
Ее лицо преобразилось, и на нем появился отблеск жизни. Руки
разлетались в стороны, взмывали вверх и тихо приземлялись на одеяло. И
столько было в них птичьей легкости, и так прекрасен был их полет, что мы,
находившиеся в палате, забыли, что девочка танцует, сидя на койке. А
бубен, маленькое ручное солнце, сиял над всей палатой, над зимним городом,
только что освобожденным от блокады.
Когда все направились к выходу, Тамара тихо позвала меня:
- Борис, подождите.
Я задержался.
- Сядьте.
Я сел на край постели.
- Если вы не спешите, то побудьте...
- Я не спешу.
- Хорошо, что вы со мной... остались. Мне сейчас трудно быть одной.
Такая нечаянная радость. Я давно не делилась с вами радостью. Правда?
- Время такое, - сказал я. - Больше горя, чем радости.
- Но сегодня радость. Правда?
- Правда. Я тебя поздравляю, Тамара. Я горжусь тобой... Я бы,
наверное, не смог так. Я всего-навсего киндерлейтенант.
- Нет, - уверенно сказала Тамара. - Вы бы смогли. Я точно знаю. Это
из-за нас вы всегда должны быть на месте... Вы спасли нас в первую
блокадную зиму. Вытащили полуживых, поставили на ноги. Если бы не вы,
ничего бы не было.
- Что ты, Тамара! Не я, так другой.
- Другого нет. Вы один.