"Юрий Яковлевич Яковлев. Балерина политотдела (повесть) " - читать интересную книгу автора

в сердце горькой, жесткой травой. И порой я чувствую вкус этой травы на
губах. Неужели эта горе-трава никогда не увянет, не исчезнет, не скроется
под снегом!
Но человек всегда ждет счастья.
- Послушай, чадо мое, - оторвавшись от своих мыслей, обратился я к
Гале, - ты могла бы расстаться с балетом?
- Нет! - Ее глаза слегка сузились, а локти сильнее прижались к бокам.
- Разве ты бы не нашла в жизни другого занятия?
- Но балет не занятие, он и есть жизнь.
- Ты в этом уверена? Может быть, ты просто не знаешь другого? Только
балет?
Мои неожиданные вопросы не смогли ее обескуражить, не потому, что она
была такая уж смышленая, - для нее и в самом деле не было иной жизни, не
могло быть. Она получала по сочинениям тройки, но могла станцевать любой
рассказ. Ей было дано это, а другого дано не было.
- Почему вы меня об этом спрашиваете? - вдруг забеспокоилась Галя.
- Я ищу разницу между тобой...
- ...и балериной политотдела? - закончила она.
- Ищу разницу, - сказал я, - а нахожу сходство.
- Не представляю себе, как вы могли жить без балета! - думая о своем,
воскликнула Галя.
- Я и сам не представлял. Война все перепутала. Вернее, все
расставила по своим, военным местам. Но даже война не могла обойтись без
балета.


2

Наша батарея стояла на дамбе, отделяющей залив от низкого берега.
Орудийные дворики, землянки, командный пункт, артпогребок были вырыты,
вернее, выдолблены в теле дамбы. Запорошенный снегом лед залива казался
полем, а пустынный берег, белый от снега, был неотличим от залива. И
казалось, что наша батарея стоит на пустынном острове, отрезанном от всего
мира. И вместе с тем, поднятые на гребень дамбы, мы были на виду у врага.
Как старательно прятались мы от глаз врага в часы затишья и как отчаянно
выдавали себя в бою грохотом четырех орудий и резким желто-красным
пламенем, которое после каждого выстрела отрывалось от дульного среза.
Пламя на мгновение застывало в воздухе, словно подавая предательский
сигнал: батарея здесь, засекайте ее координаты, бейте.
Я вижу себя стоящим у орудия. Я пятый номер - установщик взрывателя.
Мне не положено слышать ни выстрелов, сотрясающих дамбу, ни звона гильз,
ни гнетущего, непрерываемого гула "юнкерсов", пролетающих над головой. Я
должен слышать только данные - цифры 66, 67, 68. Я сжимаю коленками
латунную гильзу, кольцо ключа набрасываю на острую головку снаряда и
слушаю команды четвертого номера, который считывает с датчика данные
взрывателя:
- 73, 74, 75...
Я не вижу ни летящих самолетов, ни шерстяных клубков разрывов в
небе - у меня перед глазами деления.
- 77, 78, 79...