"Юрий Яковлевич Яковлев. Балерина политотдела (повесть) " - читать интересную книгу автора

Где мне найти барабан, чтобы бить изо всех сил, заглушить горе? Не
слышать, как осколки земли бьют по крышке гроба, но слышать "Брызги
шампанского". Но разве грохотом барабана разгонишь горечь, которая
разлилась по сердцу, наполнила его до краев! Левушка, Левушка... Когда я
нес его, он был таким легким. До сих пор ощущаю эту пугающую легкость.
Не было у меня барабана. Я шел, съежившись от холода. На плече
болтался мой заметно полегчавший вещмешок. Края подшлемника покрылись
колючими кристалликами инея.
Куда мне идти? Что мне делать? Кого я должен спасать в первую
очередь?
Тамару Самсонову? Аллу Петунину? Женю Сластную? Шурика... Опять забыл
его фамилию...
А как же артисты балета для политотдела?


Галя непонимающе смотрела на меня. Ее глаза никогда не видели
Невский, занесенный снегом, где по сугробам змеилась небольшая узкая
тропа. Весь Невский уместился на этой тропке - последнем ручейке жизни.
Не видела Галя, как падает человек и больше не поднимается. Раны нет.
Крови нет. Упал, сраженный пулей-невидимкой... Дистрофия. Утрата интереса
к жизни... Трубы остыли, не дышат. Уставились черными безжизненными
жерлами в зенит, а над ними, в сером, тяжелом, как вода, небе, серебристые
рыбы аэростатов заграждения: город погрузился на дно, над ним плывут рыбы,
а ночью сквозь толщу воды чуть поблескивают звезды... Но маленькие печурки
выставили свои трубы в форточки-амбразуры, и над ними теплятся слабые
призрачные дымки. Словно война разменяла могучие городские дымы на
множество мелких, слабых, немощных. До войны люди приходили к соседям на
чай, на пирог. Теперь приходят на тепло. Люди остаются людьми. Понимаешь,
Галя?
Трудно понять, если глаза не видели этой невской тропки, на которой
жили и умирали люди. Так и лежали на обочине, Галя!
- Зачем вы мне об этом рассказываете? Мне страшно.
- Разве тебе это не интересно? Ты должна побороть этот страх.
- Зачем? Чтоб быть похожей на нее, на балерину политотдела? Разве
обязательно быть похожей на нее? Она хорошо танцевала?
Девочка атаковала меня своими настойчивыми вопросами, на которые не
ответишь однозначно: да - нет.
В этот день со мной произошло что-то страшное и значительное. Если бы
у меня были темные волосы, я бы поседел. Мне вдруг мучительно захотелось
убежать отсюда на дамбу, к себе на батарею, к своим ребятам. Снова стать
пятым номером третьего орудия. И никакого балета!
Передо мной возникал безумный Левушка, который, как затравленный
зверек, грыз свой сухарь. А танго "Брызги шампанского" звучало как
траурный марш. Потом его заглушал звук молотка - это я заколачивал
Левушкин гроб-ящик.
Что мне делать? Как спасти их, моих родных ребятишек, от безумного
голода и от осколков снарядов?
Когда я добрел до комнаты тети Вали, мои силы были на исходе. Я
сбросил с плеча свой мешок и негнущимися пальцами долго развязывал