"Юрий Яковлевич Яковлев. Был настоящим трубачом (Повесть) " - читать интересную книгу автора

не решена: Котю пристроить не удалось, и он, по словам бывшего артиста
императорских театров, остался беспризорным.
- Что же делать? - спросил папа и стал чесать затылок.
Мама сокрушенно опустила глаза. Котя посмотрел на каменных женщин.
Они улыбались таинственно, как старая тетушка. Котя одобрительно кивнул
им, словно они что-то шепнули ему, и сказал своим павшим духом родителям:
- Послушайте! Я придумал! Честное благородное!
- Что ты придумал? - уныло спросил отец.
- Я еду с вами на фронт! - ответил мальчик.
- Боже мой, - воскликнула мама, - какие глупости!
Но папа, похожий на царя Петра, директор Героического рабочего
театра, был иного мнения. Он сказал:
- В этом что-то есть.
- Там опасно, - возразила Котина мама.
- Теперь везде опасно, - твердо сказал отец. - Революция в опасности!
И, не дожидаясь маминых возражений, он зашагал по Морской улице
тяжелыми шагами медного всадника, соскочившего с коня.


2

- Господин полковник, я получил известие от своего брата, поручика
Воронова. Он авиатор, сбит красными под Гатчиной. Он ранен и скрывается на
сеновале в деревне Панево.
- Кто вам сказал, что я полковник? Кто вы такой? Какого черта вы
пришли сюда?
Тучный мужчина в пальто с бархатным воротником и в фуражке
железнодорожного ведомства, как коршун, навис над юношей.
- Я - юнкер Воронов. А про вас мне написал брат.
- Вашего брата следует разжаловать и судить военным трибуналом за
разглашение тайны! - вскипел переодетый полковник. - А если бы записка
попала к красным?
- Но, господин полковник, он же ранен. Он нуждается...
- Сейчас все в чем-то нуждаются! В Гатчину не сегодня-завтра войдет
Юденич.
Глаза юноши посветлели.
- Господин полковник, чем я могу служить нашему делу?
- Чем вы можете служить? - Полковник усмехнулся и уставился на
молодого человека круглыми птичьими глазами и вдруг, уже мягче и
спокойней, сказал: - Вы можете сослужить нам службу. Авиации нужна
касторка.
- Что вы сказали, господин полковник? - Юноша с недоумением посмотрел
на полковника.
- Я сказал - касторка.
Этот разговор происходил в саду Буфф, в зарослях сирени, неподалеку
от старого кегельбана.
"Айзенбан" - по-немецки - "железная дорога". "Бан" - "вокзал".
Кегельбан не имеет никакого отношения ни к поездам, ни к вокзалам: это
взрослая игра. По длинному деревянному лотку пускают тяжелые, похожие на
пушечные ядра шары. Шары сбивают с ног кегли, которые, как солдаты,