"Юрий Яковлевич Яковлев. Был настоящим трубачом (Повесть) " - читать интересную книгу автора

На третьем этаже, у дубовой двери, на которой висела потемневшая
медная табличка с надписью: "Артист императорских театров Петр
Иннокентьевич Пархоменко", отец дернул за бронзовую шишечку, и где-то в
глубине тонко зазвонил колокольчик. Гостям долго не открывали. Наконец
послышались шаги. Щелкнул замок, и дверь медленно отворилась. На пороге
стоял тучный кудрявый мужчина в бархатном, давно не стиранном халате. В
руках он держал тарелку и ложку. Артист императорских театров стоя ел суп.
- Здравствуй, брат! - воскликнул он трубным голосом и тут же отправил
ложку в рот.
- Здравствуй, брат! - отозвался Николай Леонидович. - Ты с утра
пораньше ешь суп?
- Не ем, а рубаю! - Артист вытер рукавом халата рот и захохотал. Его
смех отозвался в парадном, как раскат грома. - Прекрасное изобретение
революции - суп "карие глазки".
- Какие глазки? - спросила мама.
- Ксаночка? Здравствуй, девочка моя! - обрадовался артист. - И ты
здесь? Суп из голов воблы. Объедение! Хочешь попробовать?
- Разве у воблы карие глаза? - неожиданно спросил Котя.
Артист перестал есть и уставился на Котю.
- Здравствуй, Шурик!
- Меня зовут Котя, - отозвался мальчик.
- Мы на фронт уезжаем, не с кем оставить его - сказал папа, незаметно
подталкивая вперед сына.
- Беспризорник, значит, - весело сказал артист императорских театров.
- Беспризорник, - подтвердила мама, лишь бы потрафить толстяку. - Ты
бы не взял его на время?
Артист удивленно посмотрел на маму, потом перевел взгляд на Котю и
сказал:
- Да я ведь сам беспризорник! Жена удрала на юг от голода. А я меняю
брюссельские кружева на воблу.
- Ну да, - растерянно сказал папа, - конечно. Мы пойдем, Петя.
Все трое, не сговариваясь, повернулись и стали медленно спускаться
вниз, а бывший артист императорских театров механически хлебал суп "карие
глазки" и смотрел им вслед. И вдруг он громогласно крикнул:
- Стойте! Разве в Петрограде появился новый театр?
- Появился! - с нижнего этажа ответил ему Николай Леонидович.
- Героический рабочий театр! - крикнул Котя.
- Николай уже собрал труппу. У него мандат Петросовета. Мы едем на
фронт! - крикнула снизу Котина мама.
- Когда? - Пархоменко сбежал на несколько ступенек, свесился с перил,
расплескивая остатки супа.
- Завтра утром, - ответил Николай Леонидович.
- А харчи давать будут? - Артист постучал ложкой по пустой тарелке.
- Как и всем бойцам, - ответил за отца Котя. - И мыло будут давать.
- Да здравствует театр! - на всю лестницу крикнул толстяк в бархатном
халате. - Да здравствует революция! Я - с вами! Ура!
Трое, стоявшие на нижней площадке, крикнули "Ура!".


Только очутившись на улице, папа и мама поняли, что их главная задача