"Илья Яковлев. Черный снег" - читать интересную книгу автора

"Л.И. Брежнев подписывает партбилет N1 на имя В.И. Ленина", подаренную
ему на день рождения шутником приятелем, который, в свою очередь, спёр её
из запасника своей бывшей школы, куда зашёл как-то на первое сентября
поздравить учителей. Картина несколько не вписывалась в интерьер, как и
слова Рэма о каких-то там подробностях по линии УПС не вписывались в сюжет
обычных "банановых" переворотов, уже дважды происходивших в стране. УПС
было не что иное, как Управление Правительственной Связи, и не в их
привычках было посвящать посторонних в подробности сообщений из Центра. А
посторонними они считали всех, включая даже работников самой Конторы. Хотя
сами они вроде и числились с Конторой в одной упряжке, но жили
обособленно, "своим муравейником", никого не пускали в своё "святая
святых" и информацией делились не иначе, как только по непосредственному
пинку сверху. Да, в общем-то, и не были оригинальны в своих действиях:
информацией любого порядка всегда неохотно делились между собой и
остальные подразделения их организации. И раз уж упээсовцы снизошли до
того, что выпустили хотя бы часть сообщённого им из Центра наружу
настолько открыто, что это было известно не только высшему руководству, но
и среднему звену, вроде Рэма, то это говорило только о том, что
происходило что-то действительно интересное или, по крайней мере,
необычное. Во всяком случае, у Бориса, умудрённого служебным опытом, были
все основания так предполагать. Но, само собой, легче на душе от таких
предположений не становилось, а лишь появилось острое ощущение какой-то
неопределённости, поэтому он хмуро перевёл свой взгляд с монументального
полотна на Юлю, терпеливо ожидавшую от него разъяснений и буркнул:
- Ну, мать, по коням! "Марш, марш вперёд, труба зовёт, чёрные гусары!" Не
проси чего либо пояснять, сам ни черта не понимаю. Хотя есть авторитетное
мнение, что с этим переворотом что-то нечисто. Похоже, что это не дежурная
клоунада на потеху электората. Ты, кстати, домой заходить не собираешься?
- Не знаю... Как я выгляжу? - неуверенно спросила Юля.
- Как "Аленький цветочек". В смысле - на все сто. Это я, небось, как
Кощей Бессмертный. Рожа, наверное, опухшая... - задумчиво сказал Борис,
прыгая на одной ноге, при этом пытаясь второй ногой попасть в штанину
форменных брюк.
- У Кощея фэйс был наоборот, худой, - заметила она, - А выглядишь ты,
кстати, вполне прилично. Спасибо за "аленький цветочек".
- Взаимно. Но ты мне льстишь. Я же чувствую, что выгляжу несколько помято.
- А ты меньше чувствуй. Возьми, да посмотрись в зеркало. Как я, - невнятно
сказала Юля, орудуя около трельяжа губной помадой и наводя на лицо
дежурный "боевой узор".
- Некогда лоск наводить. Чёрт с ним, пошли, - сказал Борис, напяливая
фуражку типа "аэродром", - Не на торжественное собрание в актовом зале по
случаю Дня Чекиста идём. И так сойдёт.
Выйдя на улицу, Борис сразу отметил, что несмотря на все перевороты и
чрезвычайные положения, народу было не так уж мало, чем он сразу поделился
с Юлей. Та немедленно с ним согласилась, но в свою очередь от себя
добавила, что общественный транспорт сегодня явно взял отгул. Самым
интересным было то, что люди, которые им попадались по пути в Контору,
отнюдь не казались чем-то обеспокоенными. Судя по всему народ, уже
неоднократно переживший нечто подобное, не сговариваясь, решил особого
внимания на всё происходящее не обращать. Но при этом большинство