"Александр Яковлев. Октябрь" - читать интересную книгу автора

Хрипло ругаясь, матрос бросился назад по двору, в переулок и дальше к
углу Тверской. Акимка загорелся. Ему стало стыдно, что он убегает от
каких-то юнкеров и студентов. Он с восторгом побежал за матросом. Он весь
горел от возбуждения, на бегу заряжал винтовку, дрожал так, что щелкали
зубы. Он хотел перегнать матроса, но тот бежал быстро, делая почти саженные
прыжки. Вот матрос добежал до угла, прыжком выскочил на мостовую и, стоя
открыто, во весь рост, выстрелил. Акимка побежал к матросу. На углу Охотного
ряда и Тверской, совсем недалеко, метались испуганные люди. Акимка подкинул
винтовку к плечу и выстрелил. Улица, площадь и все вдали в момент
обезлюдело. Не было видно никого. А матрос и Акимка стреляли торопливо, не
целясь, ничего не слушая. Матрос вдруг закачался и уронил винтовку. Акимка
испуганно посмотрел на него. Тот захлебывался: широко открыл рот и ртом
ловил воздух, а потом, сделав два шага к углу, упал на тротуар щекой в грязь
и судорожно задергался. Акимка отскочил за угол.
- Убили! И этого убили! - резко закричал он солдатам и рабочим,
бежавшим к нему по переулку. - Убили.
Те разом остановились, переглядываясь.
- Идите сюда! - звал Акимка. - Убили его!
Солдаты и рабочие нерешительно, один за другим, шли к углу. Одни с
жутким любопытством, другие, как показалось Акимке, с брезгливостью смотрели
на убитого.
- Ага... храбрился-то он больно! - злорадно сказал солдат. - "Вояки",
говорит. Вот теперь повоюй. Вот тебе и вояки.
Все столпились на самом углу, хмурились. Матрос лежал на боку, лицом к
переулку, беспомощно разбросав руки и ноги. И тут только Акимка успел
рассмотреть его. Молодой, с маленькими черными усиками, волосы скобкой. Из
открытого рта текла струйка темной крови; виднелись зубы, покрытые
пузырчатой красной слюной; и рот казался страшным, до смерти пугающим. Глаза
были полуоткрыты, и в них виднелись невылившиеся слезы. И все лицо было
напряжено: словно матрос хотел вздохнуть полной грудью: "Ох-хох..." - и не
мог.
С жутким любопытством смотрел Акимка на его мертвое, пугающее лицо.
Народу к углу подходило все больше. Смотрели на матроса молча, не стреляли,
и почему-то каждый прятал свои глаза от другого. Кто-то робко сказал:
- Убрать бы его.
И все разом оживились:
- Конечно, убрать надо. Убрать.
И задвигались торопливо, словно обрадовались, что нашли дело. Два
солдата выскочили на тротуар, схватили убитого за руки и волоком затащили за
угол, а отсюда понесли уже на руках. Акимка поднял шапку с черными лентами,
на которой было написано: "Тральщик", и понес было вслед за матросом. Но
потом положил ее убитому на грудь и вернулся к углу. На том месте, где лежал
матрос, валялась винтовка, из которой тот стрелял, и всюду около -
золотистые гильзы патронов.
- Вот что делают, буржуи проклятые! - злобно бросил рабочий.
Другой подхватил:
- Душить всех подряд надо.
Все хмурились, лица у всех посерели, исказились. Только Акимка смотрел
на всех беззлобно, с удивлением. С ним происходило странное: ему всюду
мерещился пугающий, открытый, окровавленный рот убитого матроса. Вон вдали