"Александр Яковлев. Октябрь" - читать интересную книгу автора

с длинными волосами, растрепанными и повисшими, как темная кудель,
поднявшись на стул, надрывно кричал тенорком:
- Тише, тише, товарищи!
В толпе шумели, и, когда шум смолк, волосатый человек сказал:
- Нужен заслон в Камергерском переулке. Товарищи, идите туда.
Рабочие заволновались.
- На Камергерский, товарищи. Из Охотного наступают юнкера. Держись!..
Они, толкаясь, группами начали уходить и на ходу щелкали затворами
винтовок. Акимка, потерявший в толпе и Леонтия Петровича, и товарищей с
Пресни, присоединился к группе незнакомых рабочих и вместе с ними пошел на
угол Камергерского.
Стрельба в конце Тверской теперь велась беспрерывно.
По соседству с домом генерал-губернатора стояли солдаты.
- Цепью, цепью, товарищи. Стороной иди, осторожно. Здесь могут убить, -
предупреждали они тех, кто шел вниз по Тверской.
Рабочие и солдаты, пригибаясь на ходу и прячась за выступы стен, шли
гуськом, один за другим. Мостовая была пуста, что особенно было страшно
после шумных и людных улиц.
У Акимки судорожно забилось сердце и сперло в груди. Он крепко, обеими
руками вцепился в винтовку, каждую минуту готовый выстрелить, и шел за
другими, приседая и останавливаясь, как все, бессознательно подражая в
движениях и даже в манере идти.
Выстрелы гремели уже совсем близко. Моментами что-то щелкало в камень
среди мостовой.
- Ого, летают голубки, - засмеялся солдат, шедший впереди.
Акимка оробел.
- А что это? - спросил он.
- Что? Рази не знаешь? Канфета это, вот что, - насмешливо ответил
солдат, оглядывая мельком робкую фигура парня. - Подставляй рот и лови.
Акимка смущенно засмеялся. Солдат заметил его смущение и дружески
сказал:
- Ничего, не робей, брат. Пойдешь на войну, не то увидишь.
Все один по одному перебегали от выступа к выступу и собрались на углу
Камергерского переулка, где уже стояла небольшая кучка рабочих и солдат,
прячась за угольный серый дом, в котором прежде была виноторговля. Здесь
воздух был полон свистом пуль.
Рабочие были все незнакомые. Акимке хотелось поговорить с ними,
расспросить, как и что здесь, где враги сидят, но он оробел. Желание
выстрелить из винтовки захватило его с новой силой. Однако и здесь никто не
стрелял, а один стрелять Акимка не решался: вдруг заругают! Все стояли
молча, лениво топтались на одном месте, переступая с ноги на ногу,
пощелкивая сапогами, словно всем было холодно, и никто не знал, что надо
делать. У всех были серые лица с пепельными губами. Краснощекий, румяный
Акимка, с живыми, полными любопытства и застенчивости глазами, обращал на
себя общее внимание. Ах, как ему хотелось выстрелит!
На углу соседнего, Долгоруковского переулка толпились солдаты, и среди
них резко выделялись черные фигуры рабочих; все они стреляли вниз к
Охотному.
- А отсюда стрелять нельзя? - спросил наконец Акимка у солдата.
- В кого же будешь стрелять тут? Тут не в кого. Иди вон на тот угол, -