"Андрей Яхонтов. Бывшее сердце (Главы романа)" - читать интересную книгу автораусловия, десантировался, проникал под дымовой табачной завесой или при
помощи алкогольной поддержки в землянки и катакомбы, наводя панику и сея капитулянтские настроения - полностью подчинял облюбованную территорию. Строго говоря, самые изысканные экивоки и витиеватые прения выглядели бы после этого необязательным украшательством. По мере накопления опыта, на протяжении длительных осад и стремительных завоевательских наскоков, я, переняв эстафету у Гриши и его толкового словаря неприличий, приступил к созданию собственной классификации разновидностей и типов женщин: особенностей поведения, походки, спален, стонов, излюбленных поз, строения ног и бедер, очертаний ртов и рифмующихся с ними (строкой ниже) гнезд и скворечен, в которые неудержимо влечет залететь, впорхнуть, устроиться на ночлег. Добытые самолично и "бутылочной" шатией данные обобщались, суммировались, систематизировались. Кропотливый труд подхлестывала догадка: схожесть детородных органов с ключиком и замочком неслучайна. Верилось: когда-нибудь бесчисленное количество поворотов этого ключа и податливость скважинок приведут к постижению великой загадки предназначения человечества. Встречаясь с очередной писюшкой или солидной троглодиткой и мало что о них зная, я и мои товарищи теперь могли (иногда мысленно, а то и буквально) заглянуть в тетрадочку и по разграфленной таблице определить: чем данный серийный экземпляр разнится от аналогичных сошедших с конвейера моделей. Как правило, внешние заусенцы не выбивались из рамок незначительных отклонений, столь же унифицированы были и заложенные внутрь ходячих конструкций схемы - произносимых звуков, производимых жестов. По сути, мы имели дело с заунывно крутящими одну и ту же мелодию шарманками, а то и предназначенными для удобного - или не очень удобного - размещения в них надраенного до блеска и всегда пребывающего в рабочем состоянии мужского инструментария. Иногда я читал пространные лекции о тонкостях обращения с этими разнокалиберными, но стереотипно выстланными изнутри одинаковым бархатом футлярчиками своему папаше. Внушал: причину не сложившихся любовных контактов напрасно ищут в противоречиях характеров и несходстве душ. Достаточно взглянуть на кривизну мужской сабли и сравнить ее с изогнутостью принимающих клинок женских ножен - становится ясна (и легко вычислима) степень (и возможность) полезной совместимости, площадь оптимального соприкосновения, каковая и является искомой платформой слияния. Поэтому: некоторыми женщинами правильнее овладевать сзади, иными - сбоку, третьих мять и раскатывать, будто тесто скалкой - так и сяк, четвертым ничем не угодишь, этих следует отсылать подальше сразу. Вот и вся хитрость! Огромное значение, конечно, имеют не только угол вхождения и интенсивность шинковки растрепанного кочана, но и ассортимент поварско-палаческой утвари: палаш, кортик, меч, стилет, ятаган, шашка, перочинный ножичек или мягкий ластик-щекотун. Допытывался у отсталого предка: проводил ли он оценочный и сопоставительный анализ домашнего арсенала - в сравнении с аукционными данными инвентаря мамашиных сослуживцев? Но прямого ответа не добился. Пожалуй, впервые в практике женопознания, я попытался установить зависимость (и вывел её!) между изломами дамской психики и яркостью, конфигурацией, размером люстр, висящих в домах не подозревающих, что с |
|
|