"Андрей Яхонтов. Бывшее сердце (Главы романа)" - читать интересную книгу автора

Казалось: ей не удается отдышаться.

Ничего напрасного и случайного человек не запоминает. Ничего лишнего в
амбарах памяти и инвентаризационных списках добрых и дурных, совершенных
на протяжении десятилетий дел - не хранит. Вечно юная и норовистая, каждый
раз будто заново рождающаяся мысль, подобно непокорному необъезженному
мустангу, не потерпит, сбросит с покатой своей спины никчемного, слабого
седока - одряхлевшее прошлое. Поспешит избавиться от пустого и
обременительного балласта.
А впечаталось - значит, неспроста. Наверняка - для чего-то. У
реминисценций - всегда далеко идущие планы. И четко представимые
перспективы. Будьте уверены: отсортированные от плевел зерна долежат,
досамосберегутся, встретят, не заплесневев, свой час, и - дадут о себе
знать. Выступят в роли припасенного сюрприза, внезапного озарения, запала
замедленного действия. Поразив носителя картечью ощущений, известных и
усталому раскладывальщику пасьянса, и измученному искателю неуловимого
перекрестка в дорожном атласе, и неопытному кроссвордисту, обнаружившему
(к собственному вящему изумлению): вот сейчас последняя пустующая и
скучающая без буквы клеточка будет заполнена. Все сошлось!
Рано или поздно провалившийся в карманную дыру ключик окажется обнаружен и
извлечен. Найден под прохудившейся подкладкой. Им отомкнут заветную
дверцу. Волшебный сундучок. А то и подземелье, где либо пусто и темно,
либо томятся без применения несметные богатства. По прошествии многих дней
и ночей канувшее воспоминание выплывет из хаоса и нагромождения новых
впечатлений и превратится в подсказанный ответ, терпеливое объяснение,
путеводную нить, без которых не разгадать мучительной тайны, не избавиться
от одолевающих, неотступно преследующих тревожных дум.
Целая жизнь, кипы зряшных ребусов и неумело крапленых колод миновали -
когда, похоронив Викторию, вдоволь поизмывавшись над Валюшей и пытаясь (в
который раз!) убежать от себя - вновь встретил Константина. Веретено
времен опять свело меня с ним! Не узнал бы в седом смердящем полутрупе
лихого рыболова и трусливого прощелыгу, если б не зубчатая метина под
ключицей.
Константин умирал, его сердце лопнуло и продолжало расползаться, как
гнилое сукно, - об этом шептались между собой врачи.
В больничной палате, под жужжание считавшего истончавшийся пульс зуммера,
я напомнил бродяге о нашей битве с водяной владычицей. Константин
прошамкал, скалясь беззубым ртом:
- Поразительный последний рывок.

Человеческие связи, возникнув, вспыхнув, просияв во вселенской мгле -
обжигающей спиралькой, неоном северного сияния, - не сгорают, не
обращаются в пепел, не растворяются в беспредельной бесконечности. Не
исчезают, не плавятся в горниле нескончаемых передряг. Не рвутся истлевшей
нитью. Магически не поддаются распаду. На протяжении любого сколь угодно
длительного срока остаются невредимы. Внешние катаклизмы для них - лишь
смехотворная проверка и без того безусловной прочности, рябь поверхности,
малозначащая смена декораций, не затрагивающая потаенных стержней и
сердцевин. Людям, которые сделались, пусть ненадолго, близки, друг от
друга не отрешиться, не оторваться. Никуда не деться. Житейские приливы и