"Андрей Яхонтов. Бывшее сердце (Главы романа)" - читать интересную книгу автора

Случайная попутчица в такси (попросила шофера поставить машину на обочине
и выйти покурить, а сама устроилась, раскинув ноги, на заднем сиденье);
встреченная в лифте соседка по дому (все произошло прямо в кабине, над
помойным ведром, которое она выносила); необъятных размеров многодетная
мамаша (не мог приноровиться к ее странной, раскорякой, позе и терял к ней
интерес, а она веселилась и говорила: "Уже все? Разве уже все?" - и
учинила такое представление, такую феерию хитростей и эскапад, что
дергался под ее тушей, как придавленная мышь) - они и сколькие еще! -
стали необходимой, безоговорочной, карнавально-праздничной частью не
распадавшегося на прошлое и настоящее, слившегося в неразрывное целое
шествия. Одних открыто навещал днем, в других воровски прокрадывался
ночью, в иных вползал проворной утренней змейкой, многим делал инъекции не
знавшим устали шприцем на закате, бессчетное количество крон и пашен
окропил и опрыскал, будто садовод, воюющий с вредителями, в рассветный
час. Чего только ни вытворял - чтоб нанизать на свой не знающий пощады
шампур нежные кусочки девичьего мяса!
Звонил очередной оторве или размазне. Трубку снимал ее отец. Или муж.
Разве не понимали, зачем я объявился? Почему преследую их дочь и жену?
Чего добиваюсь? Понимали. Знали, чем завершится: я ее ощиплю, как курицу,
освобожу от одежды. И поглажу шелковистую или пупырчатую гузку. И проникну
в тайну тайн. Знали. Но помешать не могли.
В какой-то момент начало казаться: вообще не встречу отказа.
В санатории сошелся с молодоженами: его звали Руслан, ее - Людмила. Не
надо объяснять, какие мотивы толкнули их под венец? Им втемяшилось
воссоздать миф, а себя ощутить его героями. Руслан с утра напивался,
почерневший, бегал за водкой. Людмила страдала, негодовала, закатывала
истерики. Я утешил ее. Прямо во время медового месяца.
В том же санатории мы с Феликсом по очереди сражались в преферанс с мужем
приглянувшейся нам обоим дамы червей. Проигрывали тупоумному картежнику,
ощущавшему себя королем удачи, то по крупному, то мизер, а сами, подменяя
друг друга, мчали в номер этажом выше - ублажать любвеобильную супругу
везунка.
Опоздав на ужин, я наведался в кухонный отсек с черного хода и обнаружил в
царстве котлов, объедков и тараканов припозднившуюся повариху. Она стояла
перед зеркалом и возводила на голове вавилонскую башню из собственных
волос. Возможно, собиралась на свидание. Я обнял ее сзади, сжал неохватную
гуттаперчивую грудь. Передовица кулинарного искусства выдохнула:
- Осторожно, прическу помнешь.
И наклонилась, давая понять, что конопатить ее следует сзади. Потом, как
ни в чем не бывало, отправилась к кавалеру, даже не заглянув в ванну,
ядреным конским запахом от нее несло за версту.
Случка, в представлении тех, с кем сталкивался, была необходимым условием,
данностью, предписанной природой - столь же естественной и элементарной
потребностью, как глоток воды, как ломоть хлеба. Да, лень шевелиться, и
архитектурное излишество на голове можно испортить, но куда деваться, коли
на роду написано совокупляться, подставлять, впускать гостя с парадного и
черного подъездов. Собирался подружкой в гости, она натянула черные чулки,
раздвинула ноги - и моя лежавшая на дне подводная лодка мощно всплыла.
Перископы вылезли из орбит. Захотелось накрасить помадой заодно и вторые
губы - воротца гавани. Капитанша поняла, подошла, опустилась на колени.