"Светлана Ягупова. В лифте (Авт.сб. "Ладушкин и Кронос")" - читать интересную книгу автора

- Обыкновенная. Под нашим домом. Моя квартира - на самом большом котле.
Даже полы теплые, и я дома хожу босиком.
- Боишься взлететь, Коленька? - усмехнулась Январева.
- Боюсь, - чистосердечно признался он. - Особенно с тех пор, как котлы
перевели на автоматику. Бывает, лежу ночью, слушаю, как посуда в серванте
дребезжит от вибрации моторов, и жду - вот сейчас ка-ак рванет! Однажды
был хлопок - автоматика отключилась, так некий оператор Четверкин, вместо
того чтобы перекрыть газ, открутил вентиль. А недавно какой-то хулиган
сунул в дверцу редуктора папиросу. Ахнуло так, что стекла в окне
повылетали.
- Я бы на вашем месте давно принял меры, - возмутился Селюков, - а вы
лежите, ждете...
- Какие меры? Можно, конечно, летом на тихую поменять квартиру, да
людей дурить неохота. И потом у всего дома на меня надежда, что добьюсь,
вынесут котлы.
- Вот и оправдайте эту надежду, пишите в высшие инстанции. Уже почти
из-под всех жилых домов котлы поубирали.
Петушков как-то обреченно вздохнул:
- Ничего, кроме реклам и очерков, писать не умею. Другого я склада.
- Это что, вроде бы намек? - настороженно спросил Селюков.
- Что вы! - искренне возмутился Петушков. - Я вовсе и не вас имел в
виду, хотя всегда восхищаюсь вашей деловитостью. Всем известно, бюро
перевели в этот дворец благодаря вашей инициативе. Так вот, как поставили
котельную на автоматику и там теперь не ночует дядя Ваня, стал я
задумываться о непрочности, зыбкости жизни. Все вроде бы нормально, хожу
каждый день на работу, книги читаю, временами подумываю о женитьбе. Но
однажды из-за какой-нибудь дурной случайности все может полететь в
тартарары. Разве не обидно? И не теряет ли жизнь при этом смысл, если ее
так легко прервать?
- Давно говорю вам. Петушков, нервы лечить надо. Хоть и молодой, а
расшатаны. - Лобанов машинально потянулся за сигаретой и сник: - Ах,
черт... А насчет того, что взлететь можете, особенно не задумывайтесь.
Весь мир сейчас не то что на котельной, а на бочке с порохом. Вот и мы во
взвешенном состоянии - неизвестно, взлетим или грохнемся. Так стоит ли
преждевременно умирать от глупых фантазий?
Однако утешать легко, подумал Лобанов. Сам же, если честно, не на шутку
озабочен этим чертовым лифтом.
- Заложила в меня природа инстинкт самосохранения, вот и мучаюсь, -
сказал Петушков, как бы оправдываясь.
- Дурью мучаетесь. Прежде всего за человечество волноваться нужно. -
Лобанов поморщился: и угораздило же именно сегодня надеть новые туфли.
Галина не советовала обувать их в слякоть, так нет, сделал ей наперекор.
Теперь ноги, как в тисках, зажаты.
- Кстати, по поводу человечества. - В голосе Январевой прозвучала
холодноватость - она все еще переживала резкие слова Лобанова в свой
адрес. - Забота обо всем человечестве вырастает прежде всего из любви к
ближнему, а не наоборот.
- Что вы нам тут америки открываете?
- Себя тоже немного любить надо, иначе и другие тебя не полюбят,
чувствуя твое плохое отношение к себе.