"Борис Васильевич Изюмский. Град за лукоморьем (Историческая повесть) " - читать интересную книгу автораон сердито бурчал:
- Как с вербы петрушка. Вспоминая старую историю, непременно заканчивал ее словами: - Было, да на низ сплыло... А когда заканчивал работу, потирал руки и приговаривал: - Аминь, а головой в овин. По воскресеньям Калистрат неизменно ходил в бедную церквушку у складских дворов. Она больше смахивала на приподнятую клеть, занесенную сюда с киевского Подола: было в ней всего три кадильницы да потрепанное Евангелие. Но Калистрат защищал эту церквушку: - В ней мизинному* человеку способней. Собор не по мне, - и при этом зевал с повизгом. _______________ * Ремесленник, купец. В ремесле своем Калистрат был мастером великим. Знал тайный состав поливы, примешивал к глазури золы пережженных трав и добивался тем яркости красок. Красноватые амфоры из особого теста покрывал он изнутри хвойной смолой, чтобы дольше держалась в них жидкость. Любо было глядеть, как заглаживал Калистрат бок кувшина мокрой рукой и травой, наносил рисунки и волнистые разводы особыми зубчатыми или плоскими палочками, а то рыбьей костью. Гордостью Калистрата были блюда: на них зайцы, прижав уши к спине, прыгали куда-то. готовую посуду, тачкой отвозили черепицу, плитки для облицовки и к вечеру сваливались без сил. ВАЛУН НА КОСЕ Сурожское море в сравнении с Русским блекло, как Ирпень рядом с Днепром. Ивашка любил ходить к Русскому морю, на мыс, что вдавался в него воловьим языком. Дорога из города петляла узкой стежкой - почти заросшей травой, кустами серебристого лоха по краям, - мимо стены монастырской в зеленых мховых лишаях, мимо маленькой церкви-пещеры, вырубленной в скале отшельником Тихоном, мимо Лысой горы и гроба на берегу протоки. На белой мраморной крышке гроба искусный мастер в стародавние времена прорезал узорчатые кружки, казалось, их можно сдунуть с мрамора. Плыли над головой облака, то похожие на сад в розовом цвету, то на странников в серых одеждах. Иная тучка пробегала торопливой дымкой, легкой, как походка Аннуськи, а вслед ей тянулась рыжеватая, как волосы Глеба. Пахло пылью, нагретыми солнцем голышами, полынью. На самой оконечности мыса лежал огромный валун, словно выброшенный морем в дар земле. Время сотворило в боку валуна вмятину. Ивашка клал руку на этот камень, будто обнимая его, и долго глядел на море, слушая его мудрый голос. |
|
|