"Андрей Измайлов. Весь из себя." - читать интересную книгу автора

украсть! Люди-и! Меня, сказал, убить!!! Витя-а!!!
Мареев тяжело поднялся, тяжело отлепил впившиеся в плечо пальцы
("Витя-а!!! Убегает!!!"). Тяжело увернулся неуклюжим финтом. И - побежал.
Шок от страха в Танькиных глазах был оглушающим. Чтоб еще объясняться с
Витей, который вот-вот вывернет из-за угла с молотком наизготовку. Чтоб
еще объясняться с милиционером в толпе зевак... И что объяснишь?! И зачем,
если бывшая жена Ада сделала с Танькой то, что она сделала. И с ним, с
Мареевым, тоже - сделала.
Бежал. Где тут у вас, чтобы поглубже? И камень потяжелей. Бежал. Руки
вели себя отдельно от головы - горстями выскребывали из сумки
коричнево-белую смятку (Глазурованные сырки! Таньке!) Стряхивал на
асфальт. Мальчик-с-пальчик! По сырковым меткам тебя дядя Витя и нагонит. И
ка-ак ахнет молотком по бестолковке. И пусть. Бежал...
Выгребая, наткнулся - не сразу осознал. И как только понял, облился
нервной дрожью. Вынул двумя пальцами - "Мертвые не потеют" в глазури.
То-то будет от Гридасова. Остановился. Куда он, собственно,
бежит-торопится? Мертвые не потеют. Значит, он жив. Запарился. И побрел
вполне бесцельно, слизывая сырковые следы с обложки. Хорошо - глянцевая.
Может, и следа не останется? Хоть это хорошо...
Гастроном.
"Мебель". Аптека. ХРУЭМ ПРСТ...
Возьмет Мареев и устроится через три на пятый, все остальное льготно.
И справки на совместительство не надо. Не с чем совмещать. При его ганглии
- лучше от института отдохнуть и завтра, и послезавтра, и потом.
Рекомендовано. А по поводу ХРУЭМ ПРСТ - никаких противопоказаний. Вот и
пойдет. Неважно, что за ХРУЭМ ПРСТ. По ходу дела сориентируется. Он голову
мучает, а это окажется просто такой призыв, к примеру. Мол, давайте всем
миром хруэм этот прст! Мареев готов присоединиться. Он сейчас готов не
только какой-то там прст, а что угодно и кого угодно того самого... хруэм.
Кто бы ни попался!


Кто бы!.. Липа! Он заранее ощерился - улыбка по протоколу, а под
мышкой нота протеста. Липа ему на глаза и должна попасться. В подъезде. Он
ей сейчас свой пропуск ткнет в... Ах да, пропуск у тараканища, на вахте.
Тем лучше! Чем хуже, тем лучше. Пусть Липа только квакнет!
Хочешь - не хочешь, станешь женоненавистником. Лимитчица-Липа. Охота
на мужей с пропиской. Чутье - лисье. Внешность тоже.
"Что я, рыжая?" Рыжая. И злая. И чутье. Мареева она унюхала с первого
дня, как он вселился. Разведенный, перспективный, отдельная. Тут у Мареева
разрыв с женой-Адой не зарубцевался, а тут - обволакивающее приставание.
От: "я вашу почту уже достала, вот возьмите!", до: "у вас бодяги не будет?
такой синяк! скользко, я как шлепнулась!" В час ночи она в квартиру
звонит! В час ночи она шлепнулась, дежуря в своем закутке, лениво сжигая
спичку за спичкой! На седьмой этаж она взобралась за помощью! "Вы только
гляньте, какой синяк!" Надо ли уточнять, на каком месте изящно
демонстрируемый ушиб?.. По-своему логично, даже беспроигрышно. Разведенный
мужик подсознательно может забыться, а Липа... Все так. Но Липа была
рыжей. А бывшая жена-Ада - тоже. Липа коротала дежурство, изничтожая по
три коробка спичек - просто так, глядя на огонь. Угольки в глазах и запах