"Юрий Иванов-Милюхин. Разбойничий тракт ("Терские казаки" #1) " - читать интересную книгу автора

Дарган закричал, забил каблуками под брюхо коня, заставляя того
ускорить смертельную развязку. В ярости он выхватил из ножен кинжал, метнул
его в противника, прямо в его ухмыляющийся рот, и вдруг заметил, что
ослепительный веер, которым как бы обмахивался кирасир, неловко сложился,
враг левой рукой попытался вырвать кинжал, застрявший в скуле. Это
продолжалось всего несколько мгновений, кирасир выдернул лезвие, отшвырнул
его от себя и в бешенстве оскалил зубы. Прежде чем лишить врага жизни, он
снова был готов поиздеваться над ним, но теперь с еще большим наслаждением.
Но он просчитался, именно этого моментального росчерка времени как раз
и хватило Даргану, чтобы концом шашки дотянуться до холеного лица и
полоснуть по нему ото лба до подбородка, а затем без замаха пустить лезвие
под края медного шлема, как бы подравнивая впечатляющий выступ на широких
плечах. Голова кирасира с удивленными глазами на мгновение задержалась на
одном из эполетов, а потом скатилась по доспехам на холку лошади, заставив
ту с утробным ржанием отпрыгнуть в сторону. Туловище врага еще качалось в
седле, оно не спешило покидать пригретое место, но ярость Даргана была такой
сильной, что он не мог оставить его в покое. Всадив в бока кабардинца
каблуки сапог, он привстал в стременах и начал рубить мощное тело с плеча,
стараясь развалить его до основания вместе с блестящей кирасой. Нанеся с
пяток бесполезных уже ударов, он все-таки опомнился, смахнул рукавом
черкески обильный пот и повел по сторонам вылезшими из орбит глазами.
А вокруг кипела битва. Казаки яростно уничтожали врага, которому не
удалось преподнести им последний урок французской доблести. В лицах отборных
конников непобедимой когда-то французской кавалерии уже отсутствовало былое
нахальство, уже рубились они не за славный город Париж, а старались
сохранить только свои жизни. И этот страх на самом деле дерзкого и
беспощадного противника вызывал не великодушие к нему, теперь явно
побежденному, а новые приступы бешенства. Зеленую траву окрасили ручьи
крови, усеяли головы, руки и другие части человеческих тел, выглядывающие
из-под лошадиных трупов. Метались осиротевшие кони, крики раненых
перекрывали дикое ржание, а казаки и не думали прерывать бойню. Для них
теперь имела значение только смерть врага.
Дарган поискал глазами приставленного к нему малолетку, среди верховых
его не было видно. Тогда он опустил зрачки вниз, но в сплошном месиве плоти
разобрать что-либо не представлялось возможным. Он снова поднял подбородок и
увидел, как невдалеке не на жизнь, а на смерть дрался друг Гонтарь. Рослый
кирасир, с которым он связался, не уступал тому, которого только что срубил
он сам. Видно было, что Гонтарь напрягает последние силы. Рванув уздечку на
себя, Дарган направил было кабардинца в ту сторону и понял, что не успевает.
Казак Черноус, годами чуть постарше Даргана, похожий обличьем на озверевшего
абрека, метнулся на помощь раньше, он полоснул по кирасирскому затылку
шашкой, сверкнувшей ярким лучом, а когда тот откинулся назад, словно бритвой
отделил ему голову от туловища. В сердцах Гонтарь срезал обезглавленному
противнику золотой эполет и оба казака не мешкая переключились на других
кирасир.
Прокладывал дорогу к вершине холма сотник Лубенцов, рядом с ним налево
и направо короткими вспышками лезвия рубил врагов подъесаул Ряднов, его
страховал похожий на сказочного великана дядюка Федул. Все были заняты
противоестественным для человека делом, но такова она, война, на ней надо
вести себя по-мужски. Как потом скажет один из русских офицеров - а ла гер