"Владимир Ивенин, Елена Козина. Детектив из села Бубновый Туз " - читать интересную книгу автора

семинариста раздобыл. Съездил в епархию и получил там в нашем селе приход.
Избу свою под церковь переоборудовал, а сам в хлев жить перебрался. Икон
разных по стенам избы понавешал, благо, их сейчас в городских магазинах
вместо картинок продают. А там, где у него дверь в спальню была, царские
ворота соорудил, с большим, маслом писанным, как люди говорят, портретом
Христа. Вместо купели, в которой новорождённых крестят, двухведерный бак.
Колокол у курятника, приспособленного под часовню, на яблоню повесил.
Наверняка где-нибудь спёр этот колокол. Вот и узнай это.
Сенька - наш конкурент, большие деньги гребёт с прихожан, а вернее, с
наших односельчан. А помогает ему во всём его бывший напарник по тракторной
бригаде Колька Силин, который в штатном расписании Сенькиной церкви дьяконом
числится. Голос-то у Сеньки, или, как его сейчас величают, - отца Михаила,
мощный. Как затянет "Отче наш", так мороз по коже. Народ теперь в эту
церквушку валом валит. Сам не пойму, отчего. Вот и разнюхай, расследуй.
Потом доложи.
Когда подошли к крыльцу двухэтажного здания, где размещалось старое
правление колхоза, а ныне офис акционерного общества "Гвоздика и Арбуз",
детектив протянул было руку шефу, чтобы попрощаться. Но словно не заметил
этого Иван Парфенович, свысока посмотрел на детектива и строго сказал ему:
- Сюда, Василий, часто не наведывайся, чтобы люди пореже нас вместе
видели. Ты - лицо частное и ведёшь, значит, расследование в частном порядке,
а не под давлением и не по указке с моей стороны. Однако помни, что ты
делаешь очень важное и нужное общественное дело. Нельзя было без стукачей
жить при тоталитарном режиме, нельзя без них жить и теперь. Так что, дерзай!
Вернутся коммунисты, похлопочу за тебя, чтобы опять вместо светофора
постовым милиционером где-нибудь в городе поставили.
Иван Парфенович, круто развернувшись, поднялся на крыльцо своего офиса
и исчез в дверях.
Детектив раскрыл было рот, чтобы спросить своего босса: "А как же быть
с дополнительной зарплатой за неблагодарный труд, пока коммунисты не
вернутся?" - но увидел подходивших к правлению телохранителей, махнул рукой
и, как всегда, озираясь по сторонам, заспешил домой.

Глава 5
МАНИНЫ СТРАДАНИЯ

Когда Василий вошёл в свою избу и окинул её опытном взглядом детектива,
то сразу заметил на своём любимом табурете у среднего окна небрежно
брошенные кем-то мужские брюки. За лёгкой перегородкой в спальной услышал
тяжёлое пыхтение и Манино поскуливание. Он сразу же все понял. Маня страдала
ради их будущего ребёнка. Фельдшер Егор Силыч приходил три раза в неделю
делать Мане массаж.
Подельников хрипло кашлянул, чтобы его услышали за перегородкой, а
подождав секунд двадцать после своего сигнала, негромко спросил:
- Маня, ты скоро с массажем закончишь? А то набегался я, есть
захотелось.
- Подожди минут шесть от си-и-лы де-е-вять, Васенька. Сейчас ещё сзади
Егор Силыч промассажирует, а потом уж я тебе и бульончик куриный разогрею.
Василий ничего не ответил, сел на своё излюбленное место у окна, прямо
на брошенные брюки Егора Силыча.