"Владимир Ивенин, Елена Козина. Детектив из села Бубновый Туз " - читать интересную книгу автора

приблизил свои затуманенные глаза к окуляру микроскопа и пристально в него
посмотрел. Сначала как-то неестественно дёрнулся, а потом, оторвав глаза от
окуляра и подняв голову, тряхнул ею раза три из стороны в сторону, а затем
снова прильнул к окулярам. Все с недоумением смотрели на исследователя.
Василий даже рот открыл из опасения не услышать что-нибудь важное. Иван
Парфенович, нащупав слева от себя колченогий табурет, в волнении сел и
старался дышать не так шумно.
Но вот наконец ветврач оторвался от микроскопа, поднял голову и, широко
улыбаясь, торжественно произнёс:
- Феноменально!
Подельников с удивлением посмотрел на шефа. Тот, не выдержав неясности
и тумана, положил свою тяжёлую руку на плечо осеменатора и грубовато
спросил:
- Это как же понять? Уж не новый ли какой-нибудь африканский вирус ты
там обнаружил? Говори, ничего не таи, Василич, лучше горькая правда, чем
пугающая неизвестность!
- Какой вирус, Иван Парфенович! - воскликнул осеменатор. - Это, так
сказать, переворот в науке! Мы в нашем селе Бубновый Туз за счёт Степкиной
спермы можем вместо дерьмовой демократии настоящее коммунистическое завтра
сотворить! Ведь подумать только! - и Дмитрий Васильевич, скрестив руки на
груди и закатив куда-то под потолок глаза, мечтательно объяснил: - Ведь если
каждую бабу из Бубнового Туза осеменять его спермой, - и он снова ткнул
пальцем в сторону Стёпки, - то каждая будет приносить и телку, и будущую
доярку одновременно. Ну, а если осеменять коров его спермой, то и коровы
ежегодно будут приносить и пастуха, и бычка тоже одновременно. И будут у
нас, значит, в изобилии и рабочие руки, и молоко с мясом. Вот если бы до
этого дня Никита Сергеевич Хрущёв дожил! Царство ему небесное. Он только
мечтал догнать по мясу и молоку Америку. Если бы сейчас жив был, то за такое
открытие уж точно бы к Ленинской премии представил. Да что там к премии?!
Героями бы соцтруда стали!
Ивану Парфеновичу наконец надоело слушать бред пьяного осеменатора, он
снова положил на его плечо руку и тряхнул так, что голова Дмитрия
Васильевича была готова скатиться с плеч куда-нибудь под лабораторный стол.
При этом он ещё и гаркнул начальственным голосом:
- Ты, коновал чёртов! Лучше толком скажи, что там на стёклышке увидел?!
А потом, если позволю, и сказочное завтра рисовать будешь!
- А я и так всю правду рассказал. Что на стёклышке под микроскопом
вижу, то и рассказываю. В Степановой сперме - бычки и телки, пастухи и
доярки, правда, ещё в живчиках, табунами бегают. Теперь понял?!
- Пусть там стадо африканских слонов и бегемотов бродит! - взорвался
председатель АО. - Но Ксеньку, хотя и разводиться с ней собираюсь, на порчу
этому флотоводцу не отдам! - и, переводя дыхание, добавил: - Чтобы в течение
двадцати четырех часов и духу его в нашем селе не было!
- Не имеете право! - возразил Стёпка, в это время натягивающий на себя
брюки.
- Имею! - рявкнул в ответ Иван Парфенович.
- А я говорю, не имеете! - расхрабрился от чего-то Степан. - Я ещё свой
отпуск не отгулял! А отпуск по демократическим законам я могу провести, где
хочу и с кем хочу! Это вам не при коммунистах в двадцать четыре часа из
страны выдворять!