"Ярослав Ивашкевич. Мать Иоанна от ангелов" - читать интересную книгу автора

- Скажи: боже, не оставь своей милостью моего отца.
- Что ж, могу: боже, не оставь своей милостью моего отца.
- И спи!
- Во имя отца и сына... Сплю уже.
- Спокойной ночи.
- Спокойной ночи.
И они мирно заснули под прерывистый звон колокола, звучавший над ними,
колокола, который призывал молиться за заблудившихся.



4


Утром на рассвете их разбудил ксендз Сурин. В латаной, потертой сутане,
высокий и худой, стоял он на пороге и окликал Юрая. Тот живо вскочил.
- Ну-ка, малый, собирайся в дорогу. Ксендз провинциал наказывал тебе
сразу возвращаться. Дорога дальняя, да все лесом. Я сейчас иду в костел,
хотел тебя проводить. До свиданья, до свиданья...
Юрай поцеловал ксендзу руку.
- Передай поклон ксендзу провинциалу и всем братьям, приветствуй пани
Сыруц... До свиданья, Юрай. Помолись за меня. До свиданья.
Быстрым движением руки ксендз Сурин благословил Юрая и пошел в сторону
местечка. Вдруг он остановился, повернул обратно. Казюк стоял на пороге
конюшни.
- Послушай, - сказал ему ксендз Сурин, - я так давно не был у вас
здесь, в Людыни, ничего уже не помню. Мне надо пройти к приходскому
костелу. Проводи хоть немного.
Казюк молча зашагал рядом. Они вышли на улицу. Прямо напротив стоял
высокий новый костел урсулинок, который днем вовсе не казался таким
таинственным. Он был еще заперт, и ксендз Сурин с тревогой посмотрел на
двери, сомкнутые, будто упрямые губы. За костелом виднелся приземистый,
мрачный монастырь, а дальше - стена, ограждавшая монастырский двор и сад.
Стена эта тянулась далеко вниз, к смоленской дороге. Они пошли в
противоположную сторону, по щиколотки увязая в грязи. Миновали массивный
деревянный шлагбаум - подобие вертушки, со скрипом вращавшейся на толстой
дубовой оси. За вертушкой длинная, покрытая грязью улица вела к рынку и к
приходскому костелу.
- Тут уж, вы пан ксендз, сами найдете - все прямо да прямо! - сказал
Казюк. - А я вернусь, хочу с Юраем попрощаться.
- Спасибо, - сказал ксендз Сурин, делая небольшой крест над головой
Казюка. - Славный ты парень!
И, высоко подобрав сутану, быстро пошел по грязной улице к костелу.
Мокрые деревянные дома стояли по обе стороны хмурые, сонные, только теперь
отворялись двери и ставни, растрепанные бабы выходили с ведрами по воду, а
маленький колокол опять зазвонил. У ксендза Сурина было письмо провинциала
к новому приходскому ксендзу Брыму. И вообще провинциал велел ему прежде
всего повидаться с ксендзом Брымом, еще до того как он переступит порог
монастыря. Рынок представлял сплошную черную лужу. Прижимаясь к стенам
домов, узкой тропкой, по камням, кое-где разбросанным в грязи, пробираясь