"Ивановъ-Разумникъ. О смыслъ жизни " - читать интересную книгу автора

больнъе, чъмъ если бы это были его собственныя обиды. И не все ли равно, чьи
обиды!.." Да, все равно чьи обиды: вотъ почему мы и страдаемъ мучительно и
за затравленнаго псами ребенка, и за того "блъднаго отрока", котораго "мать
съ отцомъ замучили", и за Ваню, и за Колю; вотъ почему мы остаемся вполнъ
равнодушны къ дыму благоуханiй и ангельскимъ ликамъ. И Ф. Сологубъ самъ,
наконецъ, отказывается объяснять и оправдывать человъческую жизнь дымомъ
благоуханiй и божественнымъ соизволенiемъ; онъ стоитъ за спиной Вани и
подсказываетъ ему свои слова отрицанiя. "...Колъ захотълось вдругъ возразить
ему такъ, чтобы это было послъднее и сильное слово. Въчно-радостное и
успокоительное чувство осънило его. Онъ поднялъ на Ваню повеселълые глаза и
сказалъ нъжно-звенящимъ голосомъ:-А Богъ?-Ваня повернулся къ нему,
усмъхнулся, и Колъ опять стало страшно. Прозрачные Ванины глаза зажглись
недътскою злобою. Онъ сказалъ тихо и угрюмо: - А Бога нътъ. А и есть -
нуженъ ты ему очень. Упадешь нечаянно въ воду, Богъ и не подумаетъ
спасти.-Коля, блъдный, слушалъ его въ ужасъ"... Бога нътъ. Ойле нътъ. Нътъ и
не надо ничего за предълами человъческой жизни, - говоритъ Ф. Сологубъ
устами Вани, и повторяетъ неоднократно оть себя:

Я воскресенья не хочу,

И мнъ совсъмъ не надо рая,-

Не опечалюсь, умирая,

И никуда я не взлечу...

Никуда-значитъ и мечта объ Ойле перестала уже тешить поэта...

IV.

Коля и Ваня-это двъ стороны души одного Ф. Сологуба. Борьба шуйцы съ
десницей-очень это истрепанная, съ легкой руки Михайловскаго, фраза; однако
и само явленiе, характеризуемое ею, старо, какъ человъчество. Повторяется
оно и у Ф. Сологуба. "Красивое мъстечко", нъжно-звенящимъ голоскомъ говоритъ
Коля. "Что красиваго?" хмуро возражаетъ Ваня. Коля видитъ за ръкой красивый
обрывъ; въ лъсу такъ славно пахнетъ смолой; бълка такъ ловко карабкается на
сосну; передъ ними лежитъ такой красивый лугъ... Но вода подмоетъ, обрывъ
обвалится, - слышимъ мы отвъты Вани:-въ лъсу пахнетъ "шкипидаромъ"; подъ
кустомъ лежитъ дохлая ворона, а на лугу коровы нагадили... Коля-это тотъ
Ф. Сологубъ, который самъ говорить о себъ: "и промечтаю до конца, и мирно
улыбаясь жизни уйду... въ чертоги мудраго отца"; это тотъ Ф. Сологубъ,
который нъжно-звенящимъ голосомъ мечтаетъ вслухъ о "блаженномъ краъ въчной
красоты", объ Ойле, освещаемой лучами Маира, объ ангельскихъ ликахъ и дымъ
благоуханiй; Ваня - это тотъ Ф. Сологубъ, который самъ не знаетъ, "для чего
и чъмъ живетъ", который усталъ преслъдовать цъли, который созрълъ для могилы
и для котораго "вся жизнь, весь мiръ-игра безъ цъли: не надо жить!.." Въ
Ф. Сологубъ Коля пробуетъ иногда протестовать, старается сказать
нъжно-звенящимъ голосомъ "послъднее и сильное слово:...-А Богъ?." Но
побъждаетъ въ немъ всегда Ваня со своимъ негодующимъ отрицанiемъ: "А Бога
нътъ. А и есть-нуженъ ты ему очень"... И Ваня не можетъ не побъдить, такъ