"Яков Иванов. Я - мемуарю! " - читать интересную книгу автора

КПСС" не была в этом смысле исключением. Идя на этот, жизненно важный для
будущего энергетика, экзамен, я не прочел ни одной строки из трудов
основателей марксизма-ленинизма. И это не потому, что я не уважал их
литературные потуги; и не потому, что мне было сложно понять их учение. Нет!
Глядя на десятки томов Маркса, Энгельса и Ленина (мысленно сравниваю их с
комиксами Брежнева), я не могу не преклониться перед работоспособностью этих
теоретиков. Однако, окружающие нас лозунги, плакаты, цитаты и прочая х...ня,
настолько засели в мозгах, что используя их можно было нести на экзамене
вполне складную и приятную для уха преподавателя ахинею. Нужно лишь собирать
до кучи известные и любимые с детства понятия и строить из них нужные
предложения.
Так все и происходило в тот погожий солнечный день 1987 года. Я, взяв
билет и даже не взглянув в его содержание, уверенно сел за вторую парту.
Стол был распухнувший от обилия втиснутых в его нутро конспектов, рефератов,
вырванных из учебника листков, шпаргалок и прочей дребедени.
Устроившись поудобнее, я углубился в изучение вопросов. Билет состоял
из трех пунктов:
1. Апрельские тезисы В.И.Ленина.
2. Уроки революции 1905 года.
3. Тлетворное влияние западной пропаганды на неокрепшие умы молодежи
капстран.
Я пошел отвечать без подготовки. Принимали экзамен два умника из Киева.
Взглянув на их, раскрасневшиеся от предыдущих студентов лица, я понял, что
им уже можно втирать все, что угодно. Пролезет, как по маслу, а если не
пролезет, то и не надо.
Усевшись, и сходу пробурчав две первые, пришедшие на ум, даты написания
ленинских работ, и определив суть "Апрельских тезисов" фразами типа: "Вся
власть Советам рабочих, крестьянских и солдатских депутатов!" и "В первую
очередь надо захватить Почтамт!", я перешел к вопросам тлетворной западной
пропаганды. Это был мой любимый конек. Возможно ли представить такое: я в то
время не видел ни "Рокки", ни "Рэмбо", ни "Коммандо", а поливал, стервец,
эти киноленты грязью, как труба городской канализации. Но, как бы то ни
было, мне удалось в мрачных тонах отобразить убогую суть американского
кинематографа. Преподаватели млели, - им очень нравилось, как я складно
обосрал все вокруг. По окончании моего выступления, мне была задана
пара-тройка никчемных вопросиков, о сроках прихода нашей страны к светлому
царству коммунизма. Хм, коварный реверанс! Экзаменаторы, хотя и кинулись
лохами, но дело свое знали туго. Даже они уже понимали, что идея
коммунистического общества рухнула, но все же решили проверить меня на
"дуроустойчивость".
Вот мой ответ: "Построение любой экономической и общественной формации
возможно, при соблюдении условий фундаментального подхода на уровне
передовой философской и научной мысли, а также морального взросления масс
данного этноса, плюс (естественно) электрификация всей страны."
Во загнул! Нагнал такой пурги, что ни один нанаец не проедет. Словом,
абстрагируемо все, кроме самой абстракции.
Доценты целую минуту молча смотрели на меня ошалевшими глазами. Для них
эта фраза была откровением Иоанна Златоуста, передовой мыслью философии и
андерграундом науки. Они записали это изречение в свои блокноты и попросили
сказать еще что-нибудь. Однако я, сославшись на перенапряжение мысли, с