"Валентин Иванов. Энергия подвластна нам" - читать интересную книгу автора

каждой кличке, в этом была - по проявлениям ловкости и настойчивости. В
своей сушности Павел Владиславович был вежлив и внугренне, не только
наружно.
Мастерски обыграв противника, он начинал чувствовать себя виноватым.
Отсюда потребность в повинных излияниях, что далеко не всегда уместно и
нужно.
Недаром и справедливо раздражался после очередной "победы" один из его
ассистентов, близкий друг и помощник: "опять извиняться будет,
неисправим"...

2

АЭРОДРОМ в Обске расположен на левом берегу реки. В сумерках двое
прибывших с ховановским самолетом пассажиров переправились на речном
трамвае в город.
Степная река бурливыми водоворотами несла в низких берегах желтоватую
мутную воду. Август, а вода стоит высоко. Истоки реки питаются на далеком
хребте каскадами глетчеров и, парадокс, река сохраняет горный режим в
длинной, голой степи, завися от летнего таяния дальних вечных льдов.
Город на правом берегу. Наш обыкновенный город, несколько высших
учебных заведений, десятки средних школ, несколько мощных заводов,
несколько сот тысяч жителей и ни одного безработного.
Алексей Федорович простился со своим случайным знакомым у двери номера
в новой, четырехэтажной гостинице. Молодой человек сумел не расспрашивать
Алексея Федоровича о его дальнейших планах, за что, про себя, тот ему
приписал в аттестат:
- Не так уже навязчив, каким кажется по первому впечатлению...
А Толечка чувствовал себя, как гончая, ветер случайно приносит смутный,
но интересный запах. Собака принюхивается, соображая, а не пойти ли по
следу.
Толя начал кое-что сопоставлять. Школа!
На следующий день утром, идя в Обский медицинский институт узнать о
месте возможной встречи со Станишевским, Алексей Федорович, кажется, видел
мелькнувшую фигуру молодого инженера Заклинкина.
Швейцар института, внимательно и солидно выслушав Алексея Федоровича,
сообщил:
- Павел Владиславович у себя наверху. Потом они собираются в клинику.
Сейчас они очень заняты. Вы их здесь обождите, они здесь пройдут, - Манеры
Станишевского влияли и на младший персонал.
Алексей Федорович спросил, нет ли возможности доложить и, на вопрос
швейцара, назвал фамилию. Швейцары учебных заведений хоть и "простые"
люди, но они слышат, читают, обсуждают, как и прочие наши простые люди...
Услышав имя, почтенный человек стал вдвое солиднее: "Я сейчас доложу". - в
бойко пустился по лестнице, на втором шаге потеряв большую долю своего
величия.
Алексей Федорович шел за ним. Швейцар стукнул в дверь с надписью
"Директор .." и, не дожидаясь ответа, открыл:
- Павел Владиславович, к вам из Москвы...
Услышав фамилию, Станишевский бросил бывшим у него заведующему
хозяйством и коменданту зданий: