"Георгий Иванов. Петербургские зимы " - читать интересную книгу автора

- Сапожник? Это не в Лавре, не Илья Назарыч?
- Вот как? Значит, спите вы не так уж крепко. Верно, Илья Назарыч. Но
откуда же вы имя и адрес знаете?
- Не только адрес, но и был у него и не прочь бы еще зайти потолковать.
Может, пойдем вместе?
В. криво улыбнулся.
- Трудновато это: в декабре еще расстреляли. За спирт. А жаль -славный
спирт продавал, эстонский, и брал недорого.


II


Летом 1910 года, на каникулах, я прочел в "Книжной Летописи" Вольфа
объявление о новой книге. Называлась она "Студия Импрессионистов".
Стоила два рубля.
Страниц в ней было что-то много, и содержание их было заманчивое:
монодрама Евреинова, стихи Хлебникова, что-то Давида Бурлюка, что-то Бурлюка
Владимира, нечто ассирийское какой-то дамы с ее же рисунками в семь красок.
Я эту "Студию" выписал. Потом, у Вольфа, мне рассказывали, что я был
одним из трех покупателей. Выписал я, выписала какая-то барышня из Херсона и
некто Петухов из Семипалатинска. Ни в Петербурге, ни в Москве - не продали
ни одного экземпляра. Только мы трое не пожалели кровных двух рублей, не
считая пересылки, за удовольствие прочесть братьев Бурлюков с ассирийскими
иллюстрациями в семь красок.
Только мы: я, барышня из Херсона и Петухов. Трое из ста шестидесяти
миллионов.
О, Русь! О, rus!
Но это потом мне объяснили у Вольфа. Тогда же, выписывая, я испытал
даже некоторое беспокойство: получу ли, не распродана ли?
"Студия Импрессионистов" внешностью не разочаровала. Формат большой,
длинный, обложка буро-лиловая, с изображением чего-то непонятного: может
быть, женщина, может быть, дом. Ассирийские рисунки тоже были недурны, хотя
семь красок оказались преувеличением. Красок было две, все тех же - бурая и
лиловая. Содержание же, "сплошное дерзанье", - просто меня потрясло. С
завистью я перечитывал стихи про оленя, затравленного охотниками:

И вдруг у него показалась грива,
И острый львиный коготь,
И беззаботно и игриво
Он показал искусство трогать.

Или знаменитых впоследствии "Смехачей" - "о, рассмейтесь, смехачи,
смеюнчики, смеюнчики..."
Не то чтобы мне очень нравилось: Бальмонт или Брюсов были мне гораздо
больше по душе. Но как не позавидовать смелости и новизне?
Что все это крайне ново, смело и прекрасно, не оставалось сомнений
после вступительной статьи редактора студии Кульбина, очень истово это
объяснявшего.
Я перечел эту статью с почтением.